Хроники некромантских будней (СИ)

Белкет замирает, и Вейн чувствует, что своими словами попадает в то самое уязвимое место, от которого даже Великому Архонту не удалось избавиться.

— Мёртвое дерево не даёт своих плодов, — Белкет усмехается невесело, нарушая долгую тишину; разворачивается медленно, и чёрные перья мягко колышутся на могучих крыльях. Вейн же вторит ему, прикрывая глаза:

— Но плоды может дать ветвь, привитая к этому дереву. Она может дать жизнь, если приживётся, и мёртвая плоть станет для неё лучшим и желанным удобрением, — Архонт оборачивается, и Вейн чувствует на себе долгий задумчивый взгляд.

— Поговори с Анастасией, — произносит негромко, и внутри Жнеца поднимается волна ликования. — Девочке ведь нужна мать, не правда ли? — в голосе ангела мелькает усталая усмешка, и Вейн прикрывает глаза.

— Спасибо, — он кивает легко и ловит ответный кивок Архонта, отвернувшегося к окну.

Забирает с любопытством наблюдающую за всем Закиру на руки и вместе с ней уходит, оставляя Ангела Смерти в тяжёлом одиночестве собственных мыслей.

— Идём, найдём твою маму, Закира, — Вейн улыбается девочке и ловит её ответную улыбку. Усмехается криво, прижимаясь бескровными губами к детскому лбу, и тихо бормочет: — Надеюсь, она достаточно соскучилась по нам и будет рада после долгого отсутствия видеть нас.

========== Хроника третья (часть третья). Сокрушая пустоту ==========

По тёмным коридорам крепости Аль-Бетиля гуляет холодный ветер. Закира зябко кутается в плащ Вейна, и Жнец Душ чувствует, как дрожит в его руках хрупкое тельце. Он крепче прижимает ребёнка к себе не в тщетной попытке поделиться теплом, которого у него уже давно нет, но в попытке оградить свою дочь от ледяного холода крепостных переходов.

Тяжёлые шаги отбиваются от стен гулким эхом. Чёрные тени, отбрасываемые в оранжевом зареве факелов, пляшут на тёмном камне. Дрожат следом за колыхающимся пламенем, бешеным танцем преследуют Вейна, смеются зловещим предостережением, и смех этот то затихает, то наоборот звучит громче.

Пока Закира в страхе прячет лицо на отцовском плече — она по-прежнему видит и слышит больше того, что способны уловить глаза и уши Жнеца Душ. Он успокаивающе гладит худую детскую спину и мучительно думает о том, как же ему рассказать всё Анастасии.

Самое главное — как убедить её помочь.

В кабинете иерофанта оказывается пусто. Лишь на жёрдочке сидит Синеклюв, спрятав голову за крылом, но когда дверь тихо отворяется, пропуская в кабинет гостя, он чуть опускает крыло, лениво поглядывая на Вейна блестящим чёрным глазом-бусиной.

— Кар! — каркнул пронзительно и едва ли приветственно, и Вейн поморщился.

— Чего тебе, птица? — Жнец недовольно обратился к ворону. — Где твоя хозяйка?

— Кар! — отозвался ворон и сорвался с места, делая круг над головой посетителя.

«Мать Намтару зовёт иерофанта к себе»

— Когда она вернётся, передай, что я жду встречи с ней, — Вейн произнёс слова устало, а после развернулся, покидая помещение.

До встречи с Анастасией он намеревался побыть один. Ему многое нужно было обдумать и следовало принять много решений.

Загробный Владыка, за тенью которого он гонялся больше столетия, вернулся. Оставил маленького ребёнка на чумном пиру забвения и пустоты и сам того не ведая снова свёл две разные дороги — Вейна и Анастасии — в одну.

Жнец Душ слабо улыбается уголками губ, осторожно поглаживая уснувшую на его руках Закиру по светлым волосам. Сможет ли после всего случившегося Анастасия простить его? И согласится ли она помочь ему?

Нестройный поток тяжёлых мыслей нарушает тихое шуршание. Сильные чёрные крылья разгоняют безмолвную тишину внутреннего двора цитадели, где Вейн уединяется, ограждаясь от всех. Жнец Душ долгим взглядом смотрит на парящего над землёй ангела, и во взгляде его мелькает досадное разочарование.

Ещё более — горькое понимание.

Белкет опускается на ноги и делает несколько шагов вперёд, подходя к ученику. Тот не видит лица мастера, но ему это и не надо, чтобы понять, какие мысли одолевают им.

Загробный Владыка вернулся, и слабость, которую архонт позволил себе, оборачивается против него. Страшная ошибка, за которую придётся заплатить слишком высокую цену.

Сделать это руками Закиры Вейн, конечно же, не позволит.

Белкет, задумчивый и мрачный, молчит, по мнению Вейна, слишком долго. А после как-то неестественно устало выдыхает.

— Я вижу его лицо, — мастер говорит тихо, и в его голосе Вейну чудится затаённая печаль. — Лицо Сандро. Это её единственное воспоминание. Но более того, она вырвана из паутины судеб. У неё больше нет судьбы, — взгляд Ангела Смерти плавно скользит по щуплой детской фигурке, и Жнец с трудом подавляет порыв укрыть дитя на своих руках от чужих глаз.

Он слишком хорошо знаете, к чему Ангел Смерти пытается его подвести.

— Она не умрёт, я позабочусь, — Вейн говорит спокойно, но решительно, и архонт качает головой:

— Я не об этом. Пустота коснулась её, и нити, связывавшие её с миром, перерезаны.