Хроники Обетованного. Клинки и крылья(СИ)

Стук становился громче - решительный, какой-то даже бунтарский. Кетха забеспокоилась: кто бы это мог быть? Звук, кажется, доносится как раз со стороны Святого места - оттуда, куда она направляется... На два яруса ниже он стал совсем отчётливым, обрёл звонкую величественность, которую Кетха обычно не замечала днём, когда весь Гха'а и жил одним стуком молотов.

В полумраке тускло сияла медная статуя Дагарат Доброй - жены первого вождя клана Эшинских копей. Она считалась лучшей врачевательницей среди женщин горного народа. Бадвагур рассказывал Кетхе, что этот вождь (имя его не сохранилось в хрониках), единственный из агхов, однажды бился с драконом и победил его. Было это, конечно, ещё в ту пору, когда драконы не покинули Обетованное... Сам Бадвагур был бы не против жить в ту эпоху. Он редко говорил об этом - смущался, - но Кетха о многом догадывалась сама. С Бадвагуром вообще было несложно догадываться самой: всё было будто бы ясно прорисовано на его широком, по-медвежьи выпуклом лбу.

Семья Бадвагура жила прямо за этой статуей, а ещё чуть дальше находилось Святое место. Кетха вздохнула, признавая своё поражение, и подняла голову: ей нет необходимости прятаться.

- Да благословит Катхаган твой молот, Котр, сын Бадвагура, - сказала Кетха. Проклятая необходимость произносить это имя; хорошо, что сейчас не видно, как она покраснела. Бадвагура назвали в честь деда - распространённый обычай в Гха'а.

Голос в темноте звучал тоненько и как-то беззащитно. Оторвавшись от наковальни, старый Котр посмотрел на неё. Точнее, сначала куда-то вдаль - в сторону видневшихся отсюда чёрных точек пещер. В клане Кетхи их величали Приютом Нетопырей, а в клане Бадвагура - Ноздрями Скал (вариант родного клана, как часто бывало, нравился Кетхе больше).

Старый Котр, наконец нащупав её полуслепыми глазами, отёр пот со лба. Его пряди - курчавые, как у сына - насквозь промокли от долгой работы. Они были белыми, эти пряди, будто жирное козье молоко, которое мать Кетхи ставит на стол к ужину.

Кетха не видела старика очень давно - безумно, непозволительно давно, если учесть, что провела в доме Котра почти всё детство. Это произошло не по её вине, но сейчас ей стало стыдно... И ещё она поняла, что скучала не только по единственному обитателю вот этого дома, который одной из стен привалился к кузнице.

- И тебе добра в каждом деле, Кетха, дочь Кольдара, - тускло откликнулся Котр. Кетхе показалось, что он не сразу вспомнил её имя. Ничего удивительного: в последние луны старик был так медлителен и погружён в себя... Большая, тёмная тягота томила его изнутри - в чём-то та же, что саму Кетху.

- Отчего ты так поздно работаешь? - нерешительно спросила Кетха. Старик выглядел одиноким и потерянным, ей хотелось обнять его. А ещё, конечно же, щипало женское любопытство: Котр успел встать так, чтобы закрыть от неё наковальню и то, что лежало на ней, почти готовое.

- Отчего ты так рано не в родительском доме? - в тон ей прогудел Котр. В лукавом прищуре его глаз - карих и тёплых, как у Бадвагура - Кетха узнала родное, одному резчику свойственное выражение. - Девушкам не полагается бродить по городу в темноте.

- А кузнецам - будить соседей шумом.

Котр не ответил. Словно позабыв о присутствии Кетхи, он повернулся к наковальне и вытянул с неё что-то длинное - необычайно длинное и громоздкое, учитывая его рост, невеликий даже по меркам агхов. По-молодецки крякнув, замахнулся (Кетха отшатнулась) и погрузил выкованное, всё ещё обжигающее оружие в бадейку с водой, поджидавшую тут же. Раздалось сытое шипение, и над водой поплыли клубы пара. Кетха робко подступила поближе.

- Это меч, шохн Котр?.. Ты не успел выполнить заказ для кого-то из воинов? - Котр всё молчал, поэтому она осмелилась предположить другое: - Или, может, людские рыцари снова стали присылать заказы на оружие?..

А скорее всего, это меч для брата Бадвагура... Он давно служил в страже Гха'а и готовился, если верить слухам, пойти наёмником на поверхность, на людскую войну. Но только - тут Кетха совсем встала в ступор - меч всё-таки просто гигантский для него.

И, кроме того, почему Котр куёт его по ночам - так, словно это секрет?

Неужели?..

Котр распрямился и гордо поднял клинок над головой. Сталь резанула Кетху по глазам, будто грозовая молния. С восторженным ужасом она смотрела, как тонко и прочно лезвие лежит у кузнеца в руках, как стремительно оно сужается к концу, как упруго круглится позолоченное навершие... Котр тщательно выдавил ямку на рукояти, но пока она пустовала - дожидалась своего камня. Почему-то Кетха не сомневалась, что он будет красным: рубин или гранат, похожий на кровь.

- Это меч для меня, о девушка, - медленно проговорил Котр - дряхлый старик, который теперь выглядел совсем не по-старчески. - Длинный меч, как ковали раньше... Для меня или моего младшего сына, когда он вернётся. А ещё - для любого, кто захочет отстоять правду.

- Правду? - пробормотала Кетха. Она начинала понимать, но не верила своему счастью. - Так на самом деле ты не веришь в предательство Бадвагура? Не веришь в его преступление?..