Хроники Обетованного. Клинки и крылья(СИ)

- Вчера она мне гадала, - внезапно сказал дорелиец - наверное, чтобы заполнить паузу. Долгих пауз он в принципе не переносил. - Сен-Ти-Йи, то есть. Пришла сюда и сама предложила, хотя я совсем не думал об этом.

Всё новые и новые странности, надо же... С чего бы Сен-Ти-Йи опускаться до уровня уличной ворожеи?..

- И как же?

- По линиям на руке - как гадалки в Энторе или Дьерне. Ничего особенного... Я отказывался, а она настояла. Говорит - всё равно же без дела слоняешься.

У Сен-Ти-Йи, оказывается, своеобразное чувство юмора. И верно - чем ещё развлечься в скучной дороге? Задурить голову мальчишке, а он потом пусть таскает кофе на палубу...

- Не слушай её: будущее нельзя узнать точно. Нет такой магии - по крайней мере, в нашем мире. Слишком много всего нужно не пропустить, когда просчитываешь исход какого-то события. И ещё слишком важен случай.

- Да она и не сказала ничего важного... Общие фразы, совсем как у уличных гадалок, - пренебрежительно бросил Ривэн. Но Альену было очевидно, как сильно он озабочен.

- А что именно?

Ривэн уставился в пол.

- Что я добьюсь всего, чего мне захочется, но только при одном условии.

Условие - ну ещё бы. Как похоже на тауриллиан.

- И каком? - мягко поторопил он. Альена бы не удивило, если бы Сен-Ти-Йи как-нибудь завуалированно предложила Ривэну предать его или уговорить передумать... Впрочем, пока не похоже, чтобы дорелиец поддался, а соврать у него всё равно не получится.

- Если смогу забыть самое дорогое для себя, - и Ривэн усмехнулся, неуклюже попытавшись перевести всё в шутку: - Ну, если она о деньгах или леди Синне, то дело уже сделано. Выходит, я всемогущ!

И снова неожиданность. Неужели и вправду просто предсказание, никаких подлых замыслов?.. И когда Сен-Ти-Йи перестанет его удивлять?

- Знаешь, это не так уж банально, - признал Альен. - Наверное, стоит задуматься... - он посмотрел на Ривэна, а потом - на предмет, который заметил, как только ввалился в каюту. На столике лежала чёрная перчатка, бережно завёрнутая в бумажный пакет. Вокруг неё выросло пустое место: хозяин каюты почтительно отодвинул весь хлам, да ещё и, по всей видимости, пыль с пакета периодически стряхивал... - Это же моя перчатка, разве нет? Я думал, что потерял её в гостинице Шляпы.

Ривэн осёкся на полуслове и мучительно покраснел: таким багровым Альен его ещё не видел. Он уже успел раза четыре мысленно покаяться в том, что сказал о перчатке, когда в дверях каюты, по-старушечьи шаркая, возникла Сен-Ти-Йи.

- К вам можно присоединиться, господа? - прошелестела она, и Альен сразу понял, что она знает о его приступах. Знает - и определённо наслаждается происходящим. - Или мы так и будем сидеть по разным углам корабля?..

- Каюта всё-таки пока моя, - угрожающе сказал Ривэн, явно ликуя по поводу того, что не пришлось объяснять казус с перчаткой. - Поэтому уйди, и лучше поскорее.

- Ай-ай-ай, как невежливо... - Сен-Ти-Йи поцокала языком и вздохнула, подперев морщинистую щёку. - Ты бы поучил своего слугу говорить со старшими, Альен Тоури.

- Уйди и не появляйся здесь, лучше - до Лэфлиенна!.. - Ривэн, ищущий, на ком сорвать злость, наконец нашёл подходящий объект. - Не видишь, что милорду плохо?!

- Милорду уже вполне хорошо, - урезонил Альен и, мимо Ривэна глядя в глаза Сен-Ти-Йи, приподнял руки ладонями вверх. - Я не намерен причинять тебе зло, бессмертная. Ты сама меня избегаешь.

Сен-Ти-Йи сухо скукожила в улыбке бесцветные губы. Тёмные глаза без выражения прошлись по ладоням Альена.

- Я учту твои слова, волшебник... Необычные линии. Может, тебе тоже погадать?

- Думаю, не стоит. Я и так знаю, что ждёт меня в ближайшем будущем, - он сел и слез с койки Ривэна, старательно не глядя на перчатку на столе. - Исправление сделанного в прошлом.

- Может быть, - Сен-Ти-Йи лукаво покосилась на Ривэна: как бы показывала, что заговорщики не должны раскрывать свои тайны при тех, кто им верит. - А быть может, наоборот - его завершение.

ГЛАВА VIII

Дорелия. Лагерь Альсунга на равнине Ра'илг - земли лорда Толмэ

Весна входила в силу, наливалась соками - так бледная девочка-подросток расцветает, становясь женщиной к четырнадцатой-пятнадцатой весне. Дорвиг остро чувствовал её повсюду, словно опять был молод. Мягкий воздух пьянил с каждым вздохом, как лезвие, вонзаемое в тело врага, или объятья желанной женщины. Тугие почки на деревьях лопались; под ногами хлюпала рыхлая жижа из грязи и снега вперемешку. В землях, не затронутых войной, дорелийские крестьяне собирались выходить на поля. Воины Альсунга изнывали от непривычной жары, а здешнее солнце казалось им слишком ярким. Всё чаще Дорвиг думал о Ледяном Чертоге, о разбросанных вокруг него озёрах, вода в которых прозрачнее слезы. Большую часть года, правда, вода эта скована льдом, и сейчас на нём ещё не появились первые трещины. Тогда как здесь каждая речка рвётся поскорее оттаять, будто бы может не успеть. Даже реки у дорелийцев торопливые и любят пошуметь без толку...