Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

- До невозможности. Но только не в житейских вещах, - младенец умилительно чмокал, не подозревая, что речь идёт о его злополучном тёзке. Локтем тётя Алисия придерживала его голову - так умело и спокойно... Уна почувствовала, что невидимый узел в её горле начинает распутываться. Может быть, зря она с таким напряжением ждёт катастрофы? Может быть, мама в конце концов примет её такой, какая она есть? - По-моему, он знал всё на свете. А беседу вёл так, что... - тётя фыркнула. - В общем, девчонки из нашего круга визжали - то от восторга, то от обиды. Гельмина Каннерти - та, что потом вышла за альсунгского двура, - особенно усердствовала... Альен проходил мимо неё, как мимо мебели, и я уже боялась, что в отчаянии она покончит с собой.

- Отец сказал, иногда он был безжалостным.

- Он мог быть очень жесток, - кивнула тётя. - Мог в упор не видеть, что делает кому-нибудь больно. Или видеть, но продолжать - просто из азарта. Твой дедушка был таким же. Думаю, поэтому они и не ладили.

Продолжать из азарта... Уне вспомнились хроники рода Тоури, мать, а потом - почему-то - Бри. Ей снова стало не по себе.

- Не смотри так, Уна. Альен вовсе не злодей. Он был способен на сильные чувства, - тётя прекратила баюкать младенца и уложила его, вновь задремавшего, обратно. - Возможно, на слишком сильные по человеческим меркам... Отец порой называл его подменышем. Говорил, что у него не мог родиться такой сумасшедший сын. Что его принесли Отражения или болотные духи...

- Или боуги, - отчего-то у Уны защемило сердце. - Как в твоих сказках.

- Да. Хорошо, что ты их помнишь, - тётя улыбнулась. - Только это не мои, а древние сказки. Нам их рассказывала наша няня, Оври. Альен по-настоящему любил её. Правда, всегда думал, что его любовь приносит людям несчастья... - Уна стиснула зубы. Это не просто напоминало её собственные мысли о себе - тётя будто развернула их и огласила, подобно посланию в свитке. - И, наверное, в чём-то был прав... Но это не заставило меня от него отказаться. И никогда не заставит.

Уна поднялась с ковра. Глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и одёрнула платье. Мама настояла, чтобы сегодня она оделась в небесно-голубое - цвет богини Льер, цвет новой жизни. Сегодня и завтра всё здесь - в честь маленького Альена... Дядя Колмар пригласил менестрелей, и вечером они будут играть в большом зале. А на завтра (специально для дяди Горо и - немного - для самой Уны) запланирована охота на лису в ельнике Рориглана. Дядя Горо считает, что в это время года и ранней осенью лису травить лучше всего; и дядя Колмар, волей-неволей, вынужден с ним соглашаться... Иначе можно и обидеть вспыльчивого родственника.

Короче говоря, жизнь продолжается. Стрижи вьются и кричат над башнями - а Уна узнаёт наконец-то правду.

Она думала об Альене Тоури. Чем больше она о нём думала, тем больше в ней творилось что-то непостижимо важное. Это казалось важнее предстоящего брака, важнее победы Дорелии над Феорном; и даже (увы) важнее рождения кузена... Поймёт ли тётя, если Уна скажет ей об этом? Поймёт ли хоть кто-нибудь?

Вряд ли. Есть что-то безумное в том, чтобы ощущать такую связь с незнакомым человеком, с не самым близким родичем, запятнавшим свою репутацию кляксами тайн. Что-то дурное. Что-то от подменыша.

А с особенностью её магии, которой почему-то нравится не вовремя открывать истину о вещах и людях... Что привиделось бы Уне, если бы она в минуту пробуждения Дара коснулась Альена Тоури? Даже предположить трудно.

Впрочем, он наверняка сумел бы скрыть от неё всё что угодно. Ей нечего и мечтать о том, чтобы сравниться с волшебником такого мастерства - ни сейчас, ни когда-либо в будущем; ведь пока ей не даются и простенькие чары невидимости, да и призвать огонь получается лишь изредка - причём то крошечной искоркой после громадных усилий, то неуправляемым пожаром, как тогда, в конюшне... Нет, Уне нечего и мечтать о подобном. Если, конечно, тётя не преувеличивает, ослеплённая своей любовью и вечной верой в лучшее.

Теперь осталось самое сложное.

- Так ты думаешь, что он жив?

- Я почти уверена! - шёпотом воскликнула тётя. - Ты не представляешь, Уна, какая бездна сил была в брате!.. Он выдержал бы любые испытания. Будь его воля, он перевернул бы мир. Иногда мне кажется, - она грустно усмехнулась, - что он это и сделал... Когда мы встречались в последний раз, он был... Странным. Ещё более странным, чем обычно, я имею в виду. На нём будто тень лежала, - она нахмурилась, глядя на комод, где таились пелёнки, распашонки и чепчики. - Альен не посвятил меня в свои дела, но у него явно была какая-то цель. Он зашёл в Кинбралан по пути, чуть ли не случайно. Он направлялся куда-то ещё.

- Цель была связана с магией? - замирая, уточнила Уна. Но тётя лишь повела плечом.