Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

Не понравилась лесть встречных лордов - к тому же весьма косноязычная (при их пыхтящих попытках изображать ти'аргский). Не понравилось, что в Дорелии, как и в Ти'арге, не было видно ни одного агха. Не понравилась развязная смешливость крестьян, равно как и не совсем приличные жесты, которыми они сопровождали свои песенки (а заодно их с матерью, Эвиартом и слугами неприметную кавалькаду). В Дорелии пели многие, в подпитии и трезвости, при каждом удобном и неудобном случае - только вот наверняка не так хорошо, как в Кезорре...

Но одного вопроса Уна не могла решить до сих пор. Она сидела, утопая в мягком кресле в кабинете лорда Ривэна аи Заэру, смотрела на его по-мышиному подвижный нос и кривые брови, мелкими глотками пила дорелийское разбавленное вино - и не понимала, нравится ли ей этот человек.

Он производил впечатление кого-то не глупого, но в то же время и совсем не опасного: скорее наоборот. Наслушавшись всякого о лорде Заэру - о ближайшем помощнике тирана Ингена, грозе Дорелии (будто грозность передавалась по наследству вместе с титулом - жуткая нелепость, если вдуматься), Уна боялась встретить властного, грубо давящего на собеседников аристократа. И вдобавок, возможно, самовлюблённого - в дорелийском разухабистом духе... Самовлюблённого, как Риарт Каннерти, хоть о мёртвых и не говорят плохо. Или его отец. Или дядя Горо - хоть он и был одним из лучших людей в Обетованном. Уна очень надеялась, что в этом ей никогда не придётся усомниться.

Всё оказалось совсем не так. Лорд Заэру, прежде всего, был молод. Точнее, конечно, средних лет, но выглядел едва ли не её ровесником. Не красив, но довольно мил; Уна бы сравнила его бродяжье обаяние с обаянием Бри - если бы всё ещё считала обаятельным этого вернейшего слугу леди Моры... От неё не укрылось, что перед отъездом из Кинбралана мать поручила именно Бри "не спускать глаз с тварей с зеркалами и держать мост поднятым". Под "тварями с зеркалами" подразумевались всё те же несчастные Индрис и Гэрхо: мастер Нитлот уехал в Долину Отражений, где у него резко нашлись срочные дела. Судя по взглядам в сторону Уны (всё ещё слегка ошалевшим - пусть шипение Индрис и её полунежные тычки под рёбра иногда и помогали), она подозревала, что "срочные дела" связаны как раз с ней, с её Даром и внезапно открывшимся происхождением.

Происхождение... Какое отчуждённо-прохладное слово, будто всегда не о тебе. Почти как "долг", "совесть" или "предательство". Или "страсть".

Уна старалась думать о чём угодно, кроме этого треклятого происхождения. Примерно так же было в первые дни после нападения на тракте, похорон отца и дяди Горо; правда, тогда к этому желанию примешивался стыд, а теперь она нисколько его не стеснялась. Спрятаться, закрыться, не думать: если задуматься, страх затягивает зловонной трясиной, словами несуразных стихов и дневников, что никогда уже не будут написаны. (И всё равно - теперь уже навсегда: заросли ежевики, мох, трава и камни; сжатые в ниточку пухлые губы - "Его брат. Лорд Альен"; добитая, скрученная болью женщина - зато наконец-то живая). Поэтому всю дорогу до замка Заэру - тягучую и изматывающую, потонувшую в жаре, ливнях и мутной, точно при влюблённости, бессоннице - Уна старательно избегала своего нового жуткого знания, наблюдая за чужими землями, людьми и обычаями, вслушиваясь в странную речь, а ещё упражняясь в магии. Благо, дополнительными заданиями Индрис её не обделила, а мастер Нитлот добавил пару интересных заклятий от себя лично. Уна набрасывалась на них с азартом, как в детстве - на математические задачки профессора Белми.

И наблюдать за лордом Заэру было особенно увлекательно. Мать, естественно, не оставила их наедине - а этот смуглый, явно недосыпающий мужчина был, видимо, слишком вежлив, чтобы открыто попросить её об этом. Они беседовали в личном кабинете лорда: попасть к нему на приём, вопреки устрашающим сплетням, оказалось совсем легко. Разговаривать с ним тоже было легко; весь он был лёгок, как грязноватое, серое пёрышко уличного голубя или вороны. И даже темы беседы: тёмная магия, материк на западе и лорд Альен (о, трижды лорд Альен - лорд Альен за каждым звуком и полунамёком) - казалось, не обескураживали его, не утяжеляли любезного тона, не опошляли солнечный день за узкими окнами. Весёлый беспорядок в вещах и книгах лорда тоже скорее понравился Уне, чем оттолкнул её.