Хроники одного заседания. Книга первая

– А вот к тебе у меня есть обстоятельный разговор. – Подзывая к себе пальцем руки Кинга, проговорил Ротинг.

– Предупреждаю, – зловеще улыбнулся Стивен Кинг, – сочинитель ужасов всегда приносит плохие вести.

– Я думаю, что это не так страшно, если они поступят с выбранного нами пункта назначения. – Не менее зловеще улыбнулся в ответ Ротинг.

– Вы так думаете? – спросил Кинг.

– Пусть думает… – недоговорив, осёкся Ротинг, затем посмотрел на Кинга и каким-то мертвым голосом сказал. – Пусть наш подопечный так страшно думает, до нервного срыва думает и в приступах исступления выражает себя. А вы в этом ему, я думаю, сможете сильно помочь.

– Я всегда готов прийти на помощь, если у человека бессонница. – Многозначительно сказал Кинг.

– Бессонница? – задумчиво сказал Ротинг. – Что ж, это тоже своего рода вариант. Правда, я хотел вам предложить вариант с мёртвой зоной. Мне, кажется, это более подходит для нашего дела.

– Ну, а в случае с бессонницей наши возможности воздействия на подопечного, неизмеримо расширяются. – Выразил в ответ своё не полное согласие Кинг. Ротинг же зная, что с этим Кингом нужно придерживаться особых правил, где главное, не сильно увлекаться в спорах с ним, посчитал, что компромисс будет самым лучшим решением.

– Что ж, давайте объединим оба эти подхода к решению нашей общей задачи с подопечным и, взяв из «Мёртвой зоны» концепцию переосмысления прежних человеческих установок на мир, а из «Бессонницы» инструмент по воздействию, тем самым придём к общему знаменателю. – Сказал Ротинг, протягивая руку Кингу.

– До следующих пределов понимания. – Сквозь туманную дымку до Ротинга донёсся голос Кинга.

Пункт №4 Отсчёта.

– Существование и продолжительность жизни классических произведений, обусловлено их необходимостью для человечества в данном периоде его существования, пока оно, человечество, не сумеет себя полноценно самоидентифицировать и не достигнет нравственного совершенства. – Сказал Президент в ответ на выдвинутые ему претензии новоиспечённых членов клубы, которым была непонятны эти все отсылки к прошлому.

– И ещё они характеризуются тем, что погрязли в ветхости своего классицизма, с высоты которого они всегда будут отстаивать своё место в искусстве, подвергая критике и сомнению всё то, что на них совершенно непохоже. Но не в их силах, не в их случае, изменить настоящее и остановить течение мысли, которое во все времена разное, и привносит свои изменения в выражения самой себя. И я, как выразитель своего времени, требую быть объективным! – повысив голос до яростного, сказал товарищ Гвоздь.