Хроники одного заседания. Книга первая

Часть Первая

Не ищите прямых ответов

Глава 1

Застолье. На закуску. (Закадровый голос принадлежит автору в соавторстве с читателем)

«Правила поведения за столом, в аристократическом простонародье прозванными этикетом, много чего и зачем не понятно для обладателя наследственных земель и титулов принца Вторита, предписывают едоку, который, в общем-то сюда поесть пришёл, а не слушать циканье и тем более видеть все эти возмущённые его недолжным поведением за столом, взгляды всех этих придирал, знатоков этикета, у которых кроме него в их жизни и нет ничего более значащего.

– И спрашивается, да из того же принципа, – заметив рожу ворочающие взгляды на себя, не стерпел таких вызовов своей природе, и вслух озадачил окружающих вопросом, наследник практически всех грубостей своих предков, принц Вторит, – да хотя бы вот у тебя, вся рожа в белилах, – к потрясению представительного, всего в достоинствах господина Питковского, принц Вторит демонстративно тыкает в него своим указующим пальцем с нанизанным на нём перстнем с красным камнем, – С какой это стати и вообще, почему я должен придерживаться всех этих, непонятно кем надуманных правил этикета? Да и к тому же, я левша. И поэтому, как лицо представляющее меньшинство, имею право требовать для себя индивидуального подхода. – Ударив кулаком по столу, повысив голос до того предела, после которого наступает черёд кулаков, возмущается наследник обширных земель, титулов и как сейчас выясняется, и широкого, с долей апломба, взгляда на окружающий мир, принц Вторит.

В результате чего, крепкого соударения его кулака и стола, происходит дребезжание и постукивание близко друг к другу стоящей посуды, медалей на его мундире и подбрасываются вверх, со стола – столовые приборы, а со своих седалищных мест – натуры близкие к истерике.

Но всё это свои частности, и они совершенно не волнуют побелевшего от страха и недоумения за себя, – как же его так угораздило попасться на крючок указательного пальца столь сиятельного принца, – в один момент растерявшего все свои достоинства и друзей, теперь уже и не столь представительный господин Питковский. – И дёрнул же меня чёрт, выказать свою независимость взглядов на принца. – Начал судорожно соображать господин Пинковский, не сводя с принца своего полного уважения, до степени благоговения взгляда. – И попробуй сейчас не ответь на его вопрос. Так он мигом, правда уже по-другому, заставит меня ответить за моё пренебрежение им. – Ещё больше погрустнел господин Питковский, постепенно сползая со стула вниз.

А ведь принц Вторит изначально, предусмотрительно стараясь избежать возможного конфуза, всех званых на свой ужин гостей, многозначительно предупреждал: «Прошу не обращать на меня внимание». А они, и в том числе господин Пинковский, что за народ такой, взяли и обратили.

Правда господину Питковскому на этот раз повезло, и притом дважды. Во-первых, в том, что на месте принца оказался сам принц, а не какое-нибудь некультурное лицо, что в принципе невозможно (королева, несмотря даже на не беспочвенные подозрения короля, вне подозрений), которое не стало бы разбираться и сразу же утвердило бы его рожей в салат. И, во-вторых, в том, что принц Вторит был натурой увлекающейся, и он обнаружив перед собой новую смену блюд, тут же и забыл как звали этого господина Питковского, тем более в его случае, это было не сложно сделать, – ведь он его и так не знал, да и слуги на что.

А из этого, самого обычного случая, которое подразумевает одно из главных правил поведения за столом, – не лезь своим говорящим взглядом под руку и, не заглядывай своим соседям в рот, – господину Питковскому, а на его примере и другим случайным людям за соседними столами, не мешало бы сделать для себя должные выводы. И даже удивительно, почему такой знаток этикета господин Питковский, об этом не знал, или же пренебрёг? Хотя последнее вполне возможно. Ведь это, как в случае с профессионалами от профессии или от своего занятия, которые время от времени пренебрегают своей безопасностью, решив по бравировать своим умением перед новичками или будет лучше, молодой особой.

И хотя опасность дальнейшего столкновения взглядов с принцем Вторитом миновала, всё же теперь перед господином Питковским стояла не менее сложная задача, – как восстановить свой статус-кво, который до потери авторитета измельчался в порошок. Где при этом ему, несмотря на то, что он находится в гуще народа, теперь приходится бодриться и бороться со своим блюдом в полном одиночестве, и всё под многочисленные, полные его осуждения, косые взгляды других званых лиц.

И вот уже казалось, что господин Питковский конченый человек, и у него остался только один выход, провалиться сквозь землю, прямо к чертям, где ему самое место, как вдруг на него что-то, скорей всего от отчаяния, находит, и господин Питковский по примеру принца Вторита, берёт, и демонстративно пренебрегает правилами этикета.