Хроники Омура

Девушка торопливо подошла, взяла ковшик, висящий на краю бочки, зачерпнула воды и подала хозяину. Сначала он умыл лицо, а затем попросил полить на спину. И вода полилась из ковшика тонкой струйкой. Взор Мири так и прилип, она молча, будто зачарованная, наблюдала за тем, как при малейшем движении человека перекатываются под смуглой кожей его тугие мышцы. Мирисиниэль честно пыталась заставить себя отвернуться, мысленно напоминала, кто он и кто она, но глаза смотрели и смотрели вперед. Губы беззвучно шептали все, что она хотела сказать, но дар речи пропал, точно эльфийка никогда не умела разговаривать.

– Яришка! – зычно выкрикнул хозяин имения, сполоснувшись, и на зов из-за деревьев выбежала еще одна девушка.

В ее руках была стопка чистого белья. Служанка развернула белоснежную холстину, чтобы подать ее ир Озарону, но заметила эльфийку. Ее испуганный вскрик опоздал на какой-то миг, Рейн успел произнести:

– Мне нужно собраться, – заметил, как побелело лицо его служанки, и оглянулся, но не удержал окончания фразы, – потому что у меня важная гостья…

Повисло неловкое молчание, Мирисиниэль по-новому смотрела на стоящего напротив мужчину, разом позабыв обо всех обидах. «Не эльф, – постоянно говорила она себе. – И эти жесткие короткие волосы, и лицо с резкими, волевыми чертами и упрямым подбородком, покрытым легкой щетиной. Разве оно красиво? – она пыталась убедить себя. – И эти серые, слегка прищуренные глаза… совсем не понятно, что они выражают», – уныло закончила она мысленный диалог с собой. Вздохнула.

Рейн шумно выдохнул и, не поворачиваясь, протянул руку. Ошарашенная служанка даже не сдвинулась с места, все ее внимание занимала эльфийка.

– Чего стоишь, глупая гусыня? – голос Василя привел всех в чувство.

Девушка опомнилась и подала своему господину чистую холстину и рубаху.

Пока ир Озарон одевался согласно случаю, Василь позвал Мири в терем. Эльфийка хотела бы выглядеть гордо и неприступно, когда разворачивалась и уходила прочь.

В полном молчании домовой провел гостью в трапезную. Здесь она нарушила тишину.

– Василь! – строго позвала нечистика. – А ваш хозяин не так прост, как другие люди! И невидимкой становится, и летает, и лечит, но лучше всего он умеет обманывать! И сколько же всего способностей у господина ир Озарона? – сердясь на саму себя, спросила Мири.

– Не так уж и много, – домовой не успел ответить, его опередил сам ир Озарон, неслышными шагами вошедший в трапезный зал.

Мирисиниэль против воли вспыхнула, но постаралась не подать виду, что смущена. Рейн смотрел прямо на нее, не обращая внимания ни на что иное. Привычным жестом он отпустил Василя и услужливо отодвинул стул, приглашая гостью присесть к столу. Избегая смотреть на мужчину, эльфийка воспользовалась приглашением и сделала вид, что интересуется блюдами, расставленными на столе.

Рейн слегка улыбнулся, уловка гостьи не осталась незамеченной. Однако, он хозяин, а она гостья, поэтому обязан извиниться.

– Госпожа, я должен… – заговорил ир Озарон, но был решительно перебит Мири:

– О том, что вы должны мы поговорим чуть позже, а пока вы ответите на мои вопросы!

Рейн с удивлением приподнял бровь, глядя на строптивую красавицу. Да, она была истинной эльфийкой, смотрела на него высокомерно и дерзко, бросала вызов, но тем интереснее. Ир Озарон не привык принимать отказы, он всегда и во всем оказывался первым, и знал точно, как одержать желанную победу.

– Я подчиняюсь, госпожа, и жду ваших вопросов, – на губы Рейна легла довольная, предвкушающая улыбка.

Мирисиниэль задохнулась от ярости и изумилась самой себе – такое с ней впервые. Ее характер всегда был мягким и кротким. Так что случилось? Почему за последнее время она нарушает одну условность за другой? Ответ нашелся один-единственный. Все дело в человеке, встретившимся на пути Мири, а ведь Норримиеэл предостерегал ее, твердил без остановки, как важно держаться подальше от людей. И все же…

– Вы обманщик! – эта нахальная улыбка сводила эльфийку с ума. Мирисиниэль не сумела сдержаться и бросила обвинения ир Озарону.

– Я ветер, – отозвался он спокойно. – Спросите любого, кто меня хорошо знает. Быть невидимым и летать по свету, где захочу – мой первый дар, данный богами.

– Вот откуда ему известны слова песни, – под нос буркнула Мири, но тут же вскинулась. – И часто вы бывали в нашем дворце?

– Ни разу.

– Лжете!