Хроники особого отдела

Он взвесил прикрытый плащом сосуд на руке. Улыбка явилась на лицо как бы сама собой, и язык вступил в разговор сам, привычно расхваливая товар. Как бы тяжко не было, какой бы груз не лежал на душе, купец остается купцом.

— Принёс. Я называю эту курительницу «яо», и продаю ее Вам вместе с набором даров моря «порчелла». Большая редкость! Мне не известен материал, из которого сделано данное чудо, оно обошлось мне недешево, а учитывая сложности пути, в данный момент оно почти бесценно...

Они торговались до появления первых розовых оттенков гаснущего светила. И, лишь оглянувшись на подрастающие тени, мужчины заключили, наконец, свой договор. Получив тринадцать золотых дукатов (совсем не большая сумма для раритета, первого фарфорового предмета, ввезённого в Старый Свет из Китая!), Марко Поло поспешил домой.

Удалось! Слава Всемилостивейшему, удалось! Проклятый сосуд покинул его!

Через год Марко женится на Донате Бадоер и оставит после своей смерти весьма внушительное наследство дочери Моретте. Тени и звуки перестанут преследовать его. На фундаменте дома воздвигнут через два столетия театр, и мраморная доска на здании с его именем удивляет туристов в наши дни.

С первой зарей датский корабль тихо уйдет в море. А рыцарь спрячет «порцеллен» в своем сундуке...

Глава 22

Глава 2. Наследие Дракона.

Часть 6

За окном противно подвывал осенний мерзкий ветер, сдувая с берёз желтую листву. Он регулярно засыпал все дорожки ковром из пряно пахнущих листьев и, хотя упрямый Илья каждое утро трудолюбиво сгребал их в кучи, освобождая выложенные плиткой тропинки, но за ночь они скрывались вновь… и казалось, что листопаду не будет конца.

Ян поставил на стол стакан с чаем и, усевшись в кресло-качалку, закутался в плед. Театралы должны были вернуться не раньше одиннадцати, Василий Иванович все чаще оставался ночевать в приходе, спасаясь от кошачьего духа, а Мрак давно сопел носом под столом. В доме было тихо и тепло.

Над ним, украшенный желтой шёлковой бахромой, словно балдахин над троном, висел большой синий абажур. Одна из дверей вела в персональную ванную комнату. Его собственное маленькое помещение казалось хозяину удивительно уютным, несмотря на большое количество вместившейся в комнате мебели: письменный стол, широкая удобная софа, застеленная невесть откуда притащенным Ильей велюровым покрывалом, кресло-качалка, шкаф и книжные стеллажи от пола до потолка.

— Целых шесть штук, — зачем то с не скрываемой гордостью вслух произнёс Ян.

Начальник особого отдела покрутил головой разыскивая глазами открытую утром книгу. Книжка нашлась на софе и сидящий в кресле решил загипнотизировать ее, чтобы последняя отрастила себе ноги и самостоятельно добралась до чтеца. Чуда не произошло, возможно потому что глаза гипнотизера закрылись. Любопытная кошачья морда высунулась из стены, хмыкнула и пропала.

***

Во Внуково Георгий Валентинович Утехин, не успев спуститься с самолета по приставной лестнице, уже отдавал распоряжения в своём собственном персональном стиле:

— Гриф «Немедленно»! Пусть прибудет через три часа. На сборы агенту «Марья» час. Условие отбытия - «длительное пребывание, погружение».

Он быстро пересёк расстояние от взлетно-посадочной полосы и, свернув за угол нового блочного здания военного аэродрома, оказался перед шлагбаумом, возле которого стояла ожидавшая генерала машина.

Утехин мысленно улыбнулся, гордясь собой и так своевременно пришедшему на ум (во время тридцати часового перелёта из Пекина, который китайские братья называли почему то Бейджинг) решением проблемы наблюдения за весьма сомнительным отделом, контролируемым лично товарищем Берия. Теперь и он сможет проследить за непонятно откуда свалившимся полковником, обладающим запредельными для такого наглеца возможностями. Хотя следует признать, пока он не ошибся ни разу, этот странный человек. Он нужен стране. Он полезен партии. Но знать, что делается за забором в Тропаревском лесном массиве, не помешает.

По дороге генерал немного подремал и поднимаясь к себе на второй этаж даже задумался о горячем душе и сладком чае, но увидев в приемной уже ожидающую его, отмёл свои личные желания, нетерпеливо сделав резкое движение рукой, заменявшее приказ «Пошли!»

— Не стану вас разочаровывать, Елена Дмитриевна...— начальник 4-го отдела СМЕРШ непривычно тихо и внятно, старался подбирать слова. Такое поведение и весь его вид и тон (словно говоривший отрывал время у куда более занятого и значимого сотрудника чем он сам) напрягали сидевшую перед ним женщину, одетую в строгое чёрное платье, мало украшавшее ее и выглядящее нелепо в этом царстве цвета хаки и заправленных в начищенные до блеска сапоги галифе.

— Вам следует переехать с целью постоянного длительного проживания, — Георгий Валентинович замялся, но, закурив, продолжил уже увереннее, — и работать! Выполнять любые функции от переводчика (если потребуется) до кухарки. Вы направляетесь в Особый отдел. Вот, ознакомьтесь с имеющимися у меня материалами.

Он протянул тонкую папку – там было не больше десятка печатных листков и фотографий.