Хроники особого отдела — 2

Его приятель, бородатый и кряжистый, с некоторым сомнением осмотрел появившиеся из воды столбы.

— Илюх, а ты как думаешь, там под водой мост выстоял?

Спасший Киссенджера богатырь смешно почесал нос и гулко заметил:

— Будем надеяться, Василий Иванович, столько лет стоял, авось и дальше постоит.

— Оставьте свои провокационные разговорчики. Бориса с американцем надо до заката к Астинь привести. Я ее тысячу лет не видел. Кто там знает, что осталось… — Ян представлял собой живое олицетворение раздражения. — Драконы, встречи, тайны… Надоело! Ведут себя как козлы! Ходи тут мокни, разбирайся.

И они пошли вдоль берега новой реки, вброд, по пояс в мутной воде, через мост к главному храму заброшенного города. Вода настолько затопила центральную дорогу, что по ней передвигаться можно было только на лодке, если бы таковая тут была.

Да и течение уходящей из затопленного храма воды было в противоположную сторону. Пришлось карабкаться по скользким камням вверх и цепляться за ветки и траву, чтобы не упасть обратно…Киссенджер представил, как быстро (и мучительно) закончится его жизнь, если в траве попадется кобра, крайт, малайский щитомордник и златоглазая куфия, но мысль мелькнула и исчезла. Подъем отнимал все силы.

Наконец, они достигли места слияния канала с недавно созданной природной рекой и Ян воодушевился.

— Бассейн с бабочками! — провозгласил он, показав на небольшую лужу. — Теперь направо во вход.

Шипя (как выше указанные змеи) и вздыхая, путники поднялись еще на два уступа и увидели зияющую обрушенными от времени камнями дыру, в обрамлении ярко - зелёного папоротника. Словно глазница черепа у циклопа, она была пустой и черной.

Пока лезли вверх, правая рука Киссенджера неудачно попала в расщелину. Ранка на ладони казалась безобидной, но нещадно кровила. Генри попытался достать платок. И даже достал, но тот, представлявший из себя мокрую грязную тряпку,не внушил ему доверия, и старый авантюрист упорно продолжил свое восхождение, зализывая саднящую ранку.

— И распахнулась бездна, страшная и мрачная, — резюме начальника было, как всегда, емким и неутешительным.

— Чего столпились, как бараны на заклании? Мрак, вперед! Ты дорогу-то помнишь! Остальные, за мной!

Борис осмотрелся. Откуда-то сверху в подземелье попадал тусклый свет, который рассеивался, пугая пришельцев темными, неосвещенными нишами. Взор невольно привлекала искусная каменная резьба, сплошным узором покрывавшая стены и потолок дворца. Впереди, на каменной балке, была высечена фигура женщины и мужчины в нелепой позе из Камасутры.

Ян заметил его интерес и изрек:

— Завидуй молча! У тебя все равно никогда так не получится! Я три года тренировался…

— Господи, Царица Небесная, Матушка, — вдруг услышали путники. — Это ж надо,Ирод, до какой гадости додумался…

— Вот ты не прав, Василий Иванович, — обиженно парировал Ян. — Красота - она разная. А секс тем более. Тебе вот не дано, и не суди! Поп, толоконный лоб!

Борису происходящее в целом (и эта беседа в частности) представлялась галлюцинацией усталого мозга. Он, как и Илья, не понимал, с какой целью его приволокли в старый опасный храм? Вести светскую беседу о пользе сексуальной раскрепощенности?

Он тяжело вздохнул:

— Ян, пока мы не влезли в очередную дыру без дна и света, хоть намекни, зачем мы здесь? Все промокли. Устали. Ответь…

Водопад за стенами старого храма превратился в жалкую струйку. Вода, все еще стекающая по гладким, отшлифованным временем скользким камням, быстро становилась воспоминанием. Старые стены молчали, храня свои секреты. Куда-то делась даже вездесущая мошкара, чей непрерывный звон мог довести до сумасшествия. И стало совсем тихо…

— Мы пришли подарить сто лет одному и вечность другому. Для первого это мечта, для второго — тяжкий крест. Но иначе нельзя, мир пришел к повороту, и новые боги должны придти, как бы ни сопротивлялось старое косматое мироздание!

Я понятно изъясняюсь?

— Да уж куда понятнее? Сатана в Преисподней четче излагает! Пошли, на месте разберемся!

Это Непершин перекинул на другое плечо рюкзак и споро, вперевалку, словно медведь, поспешил за убегающей собакой. Борис понял, что более вразумительного ответа не дождется. Вздохнул… и пошел следом. Особого выбора все равно не было. Он только надеялся, что «косматое мироздание» и «новые боги» вручат свои сомнительные дары кому-нибудь другому. Лично его все и так устраивало.

Они шли молча около часа, периодически спускаясь по отлогим ступеням вниз. Никто не задавался вопросом, куда они идут или почему в подземелье присутствует тусклый свет. Отряд безоговорочно шел вперед. Усталый американец, плохо соображая от обилия событий, стал задыхаться от затхлого и влажного воздуха. Нехорошо засосало под ложечкой. В глазах плыло…

Последний коридор оказался узким. В нишах прятались огромные плохо различимые статуи. Они осуждающе смотрели на маленький отряд. Дважды Киссенджер видел тени уползающих с дороги метровых змей. Люди, пришедшие в эти древние стены, потревожили здешних обитателей, и повезло, что никто не рассматривал пришельцев как добычу…