Читаем Хроники. От хулигана до мечтателя полностью

Посидеть на нотах, на сценарии.


...


Только начиная писать книгу, я уже знал, чем ее закончить. Словами благодарности... Я искренне постарался никого не забыть, но если вдруг (!) такое случилось, заранее прошу прощения.

Прежде всего — моя семья. Конечно, для любого человека это главное. Мама, папа, сестры Лена и Аня, Гена — СПАСИБО!

Отдельная благодарность Яне Рудковской. Не хочу, чтобы прозвучало пафосно, но это действительно особый человек в моей жизни. Сразу же скажу спасибо и Евгению Плющенко.

Юрий Шмильевич Айзеншпис, который так много сделал для меня... Вечная ему память.

Мои школьные учителя, педагоги из Гнесинского училища: Виктор Николаевич, Людмила Ибрагимовна, Зоя Николаевна, Елена Сергеевна, Анжела Арсеновна — спасибо!

Привет и благодарность моим друзьям — Екатерине Арну, Анастасии Матвеевой, Юлии Налимовой, Просиным: Светлане, Константину и Алле, моим родственникам Суховым и многим другим.

Моя благодарность Игорю Азовскому, Юрию Аксюте, Сергею Балдину, Ивану Беловолову, Александру Блинову, Алексею Бокову, Светлане Бондарчук, Артуру Гаспаряну, Юлии Голубевой, Геннадию Гохштейну, Арману Давлетярову, Полине Дерипаска, Андрею Димитрову, Роману Емельянову, Евгению Жаркову, Алене Жигаловой, Антону Златопольскому, Ренату Идиатулину, Сергею Кожевникову, Максиму Кочергину, Юрию Костину, Юлии Крыловой, Леночке Кулецкой, Алексею Михайловичу, Роману Олегову, Александру Полесицкому, Жоржу Полински, Марии Ремизовой, Татьяне Сабуренковой, Роману Саркисову, Ларисе Синельщиковой, Виталию Старых, Гоше Тоидзе, Регине Фон Флеминг, Борису Хлудневу, Ульяне Цейтлиной, Эдгару Шабанову, Тьерри Шаму, Илье Шияну, Константину Эрнсту.

Спасибо единомышленникам-музыкантам Славе Лунгу, Денису Ковальскому, Ларе Д'Элиа, Jim Beanz, Zack Каtch, Александру Луневу, Андрею Черному, музыкальному коллективу и танцорам, Светлане Богдановой, Марине Цаневой, Максу Сатлеру, Дмитрию Бушуеву, Валентине Постниковой, Павлу Лаврентьеву, Дмитрию Елманову!

Юристам Евгению Пармуту, Дмитрию Жаркову, Татьяне Стукаловой и Анатолию Карданову!

Всем клубам друзей из городов от А до Я!

Благодарю компании, с которыми с удовольствием работаю: BMW, Clarins, Europa Plus, Europa Plus TV, HELLO, Gala Records, Gloria Jeans, Love radio, MTV Russia, OK, Oriflame, «Авторадио», «Динамит FM», каналу «МУЗ-ТВ», «Комсомольской правде», «Русской Медиагруппе», «Первому каналу», каналу «Россия», радио «ХИТ FM».

Отдельное спасибо фотографам, работы которых вошли в книгу: Александру Жданову, Екатерине Кошелевой, Игорю Лобанову, Владимиру Соколову, Владимиру Широкову.


ФОТО






























Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное