Хроники открытия Америки. Новая Испания. Книга I: Исторические документы

Для исполнения сих обязанностей он назначил четырех жрецов, приказав им отрезать их длинные волосы, о коих я уже рассказывал, и надеть белые сутаны, а те, что на них, скинуть, и велел всегда соблюдать чистоту и служить изображению Пресвятой Богоматери, подметать кругом и украшать храм цветами; а чтобы не ленились, приставил к ним нашего солдата, хромого и старого воина по имени Хуан де Торрес де Кордова, наказав ему жить при храме на манер отшельника и следить, чтобы жрецы исполняли все как велено. И еще отдал распоряжение нашим плотникам сделать крест и водрузить его на основании, которое мы заново сложили и аккуратно побелили известью.

На другой день поутру отслужили перед алтарем мессу, правил ее фрай Бартоломе де Ольмедо, а затем индейцам сказали окурить здешними благовониями святое изображение Богоматери и святой крест, и еще их научили делать свечи из здешнего воска и велели, чтобы свечи эти постоянно горели перед алтарем, а раньше-то они воском не умели пользоваться.

На мессе присутствовали знатнейшие касики этого селения и других, присоединившихся к нашим, а также привели восьмерых индеанок, дабы их окрестить, — покамест они пребывали у своих родителей и дядьев, — и объяснили им, что отныне они не должны приносить жертвы и поклоняться идолам, а только веровать в нашего Господа Бога; многому научили их касательно нашей святой веры и затем окрестили, и племянницу толстого касика нарекли доньей Каталиной, а была она очень уродлива; подвели ее к Кортесу, и он принял ее с радушным видом. Дочь Куэско, тоже знатного касика, была названа доньей Франсиской, эта для индеанки была очень хороша собой, и ее Кортес отдал в жены Алонсо Эрнандесу Пуэртокарреро. Что ж до шести остальных, я имен их не помню, но знаю, что Кортес распределил их между солдатами.

Совершив эти дела, мы простились со всеми касиками и старейшинами, отныне и впредь они относились к нам как нельзя лучше, особенно же им понравилось, что Кортес принял их дочерей и что мы их забираем с собою; Кортес еще раз пообещал им всяческую помощь, после чего мы отправились в нашу крепость Вилья-Рика.

Глава XLIX

о том, как мы возвратились в нашу крепость Вилья-Рика-де-ла-Вера-Крус

Окончив этот поход и заключив дружеский союз с индейцами Сингапасинги и Семпоальяна и других окрестных селений, согласившихся повиноваться Его Величеству, а также совершив все прочее, о чем я рассказал, мы возвратились в Вилью, приведя с собою некоторых старейшин из Семпоальяна; и тут мы узнаем, что в этот же день с острова Куба пришло судно, капитан коего именовался Франсиско де Сауседо, а нами был прозван франтом — за то, что чересчур похвалялся своей учтивостью да щегольством, — и с ним еще приехал Луис Марин, капитан, побывавший уже в Мексике, весьма достойный человек, и еще десять солдат. Сауседо привез жеребца, а Луис Марин — кобылу, и еще привезли они вести с Кубы: из Кастилии прибыли Диего Веласкесу грамоты с полномочиями на то, чтобы выменивать золото и заселять новые земли. Друзья Диего Веласкеса весьма были обрадованы, особенно когда узнали, что ему привезено назначение на должность губернатора Кубы.

Оказавшись снова в Вилье и не имея охоты возиться с завершением крепости — а ее постройкой еще занимались, — большинство наших солдат, и я в том числе, сказали Кортесу, чтобы то, что уже построено, пусть, мол, пока остается в том виде, как есть, а там уже можно было приступать к плотницким работам. Мы, мол, уже более трех месяцев находимся в этих краях, и неплохо было бы пойти поглядеть, что за птица этот великий Моктесума, и поискать счастья и богатства, но, прежде чем пуститься в путь, надо бы послать поклон Его Величеству, передать, что мы целуем его ноги, и представить рассказ и отчет обо всем, что произошло с нами после отъезда с острова Куба. Пошел также разговор о том, чтобы послать Его Величеству все золото, которое мы раздобыли — и в обмен, и в виде подарков, присланных Моктесумой.