Хроники отряда Кси. Раскол

— У вас огнестрельное ранение правой руки и поверхностные ожоги. Еще сильная интоксикация неизвестным веществом и блокирована способность к регенерации, так что не действуют даже наши технические регенераторы. В этом смысле вы сейчас даже в более сложном положении, чем обычный человек.

— На моей памяти от этого умирали.

— Ну, не так все фатально. Вас убивала ваша отравленная кровь, мы заменили ее на синтетическую, ввели универсальный антидот и он немного подействовал. К сожалению, других средств сохранить вашу жизнь пока нет. Кровь придется менять постоянно, антидот вводить тоже постоянно, а вам нужно лежать. Как себя чувствуете?

— Хочу пошевелить рукой, но не могу.

— А, это из-за фиксаторов, — несколько смутился врач. — Нам сказали, что вы очень опасны, к тому же в беспамятстве вы метались и выдергивали трубки.

— Доктор, я действительно очень опасен.

— Да, да, понял, сейчас освобожу. Только не злоупотребляйте. Поосторожнее, пожалуйста, и вставать тоже нельзя.

Врач по очереди снял все пять фиксаторов — с запястий, щиколоток и торса пациента. Кай попытался рывком сесть, но сумел лишь приподнять голову и плечи. Виски пронзила боль, солнце за окном потускнело и подернулось темно-серой дымкой.

— Ну что вы делаете? — с мягким упреком спросил Сантос

Он слегка толкнул Кая рукой в грудь и без труда вернул супервиро в положение «лежа».

— Предупреждал ведь, что вставать с постели нельзя. Если что-то понадобится, просто скажите. Кстати, вас сейчас кормят внутривенно, но если хочется нормальной еды, это можно легко устроить.

— Вы так и будете со мной сидеть?

— Да, по крайней мере днем. Это моя работа. Контакты с вами ограничены по соображениям безопасности, медсестры у меня не будет.

— Вы зря согласились на такую работу, Сантос. Во-первых, это бесполехно, и я все равно умру. Во-вторых, это не принесет вам симпатий и наград. В-третьих, это попросту опасно.

— Да бросьте. В палате окно из непробиваемого стекла, а в коридоре чуть не четверть роты охраны. Ваши убийцы сюда не попадут.

— Я имел в виду не их, а в основном самого себя. Я очень беспокойный и неблагодарный пациент.

— Вы понятия не имеете, какие бывают неблагодарные пациенты. К тому же у меня свой резон в этом деле, люблю редкие и сложные случаи.

— Сложности я вам обеспечу.

— Вот и отлично, — беспечно отозвался Сантос и исчез из поля зрения пациента.

* * *

Кай слегка приподнял левую руку и сам удивился, насколько она тяжелая. Сетка сосудов под кожей померкла, но не исчезла. Ожог возле локтя скрывала стерильная повязка. Правая простреленная рука ныла, но слабо, очевидно, сказывалось воздействие анестетика. Возможно, из-за этого анестетика или по другой причине, но потолок палаты вдруг принялся медленно раскачиваться, он уходил то вправо, то влево, словно палуба яхты на штормовой волне.

«Я сейчас такой слабак… Если загробная жизнь существует, Арман, наверное, смеется в своем аду».

Мысли едва ворочались, они словно запутались в вязком тумане.

— Сантос! Принесите мне воды!

Врач появился очень быстро, со стаканом в руке.

— Сразу много не глотайте, а то вырвет.

— Не надо мне помогать, я сам.

Кай приподнялся на кровати, сжал пальцами холодное стекло, попытался поднести стакан к губам, но уронил, расплескав воду. Стакан покатился по кафельные полу.

— Вот ради таких случаев у нас и держат небьющуюся посуду, — совершенно спокойно сообщил Сантос. — Я принесу другую воду, а вы подумайте и решите определенно — у вас гипертрофированная гордость или вы все же хотите пить.

«Я хочу не просто пить, а жить, — подумал Кай, на этот раз послушно глотая воду из стакана в руке Сантоса. — Прожить достаточно, чтобы вернуть чип, оживить своих ребят и отомстить людям, организовавшим эти унижения».

— Спасибо,.

— Пожалуйста. Через час вы снова получите свой антидот, пока не буду мешать.

— Погодите! У меня появились вопросы.

— Очень плохо. Не уверен, что у меня есть ответы. Во-первых, я мало что знаю. Во-вторых, мне запретили обсуждать с вами все, кроме вашего здоровья.

— Так о здоровье и речь.

Кай попробовал улечься повыше, это почти удалось, потолок еще пару раз качнулся и замер в обманчивой неподвижности.

— Вы очень деликатны, доктор Сантос, но я уже понял, что неизлечим. Вы не даете мне умереть, но сомневаюсь, что такой полужизни достаточно. Поэтому я хочу…

— Нет!

— Да погодите же! Я не про эвтаназию говорю и не про побег. Просто любыми средствами, вы слышите, любыми, поставьте меня на ноги ровно на пять дней. Хочу вернуться в суд и закончить дело. Что дальше случится, уже не важно. За помощь расплачусь информацией. Секретной информацией медицинского характера. Вы ведь ученый, не только врач? Вы любопытны?

Сантос приблизился вплотную. Теперь, даже сквозь мутную дымку, застилавшую взгляд, Кай хорошо видел лицо доктора — гладко выбритые щеки, круглые карие, вытаращенные в этот миг глаза.

— Нет, — помолчав, сказал Сантос. — Пожалуйста, не просите, нет…

— Почему?