Хроники похождений

Однако поднимали меня не так быстро, как топили. Матросы тащили канат не спеша, с остановками, чтобы дать мне как следует нахлебаться морской воды. Только я заскользил вверх по борту, как мои истязатели перестали тянуть, и я застрял в ледяной воде. Я уже ничего не чувствовал от холода, но тут меня охватил ужас, потому что я еле сдерживался, чтобы рефлекторно не раскрыть рот в попытке вдохнуть, а поднимать меня не торопились. Я подумал, что меня решили убить таким образом — утопив. Но канат натянулся, и меня опять поволокли по борту. Вот и спасительный, верхний слой теплой воды. Я извивался всем телом и тянулся изо всех сил кверху. Сквозь толщу воды уже виднелись корабельные фонари, и выше — Луна и звезды, но тут движение опять остановилось. Я застрял у самой поверхности, я дергался, как сумасшедший, бился об борт. «Тяните же, сволочи!» — хотелось выкрикнуть мне. Господи, если бы они еще немного подтянули меня, то из-за морских волн моя голова хоть изредка оказывалась бы над поверхностью воды. Но нет, они хотели, чтобы я сдох на расстоянии в два фута от спасительного глотка воздуха.

Я не выдержал, мой рот открылся во всю ширь, я сделал судорожный, непроизвольный вдох, в то же мгновение из последних сил рванувшись вверх. Но канат прочно удерживал меня под водой, и вместо воздуха в горло хлынула вода, вызывая рвоту и раздирая легкие. У меня помутилось в голове. Корабельные фонари, Луна и звезды показались далекими, нездешними огнями, и уже в полуобморочном состоянии я почувствовал, как мое обмякшее тело повлекли вверх.

Меня выдернули из воды, я взвился над морем, и в воздухе меня перевернуло вниз головой. Вдруг выяснилось, что где-то на самом дне легких или желудка еще оставался малюсенький глоток воздуха, возможно, хранимый для последнего, предсмертного вздоха. Этот крошечный запас вытолкнул из легких воду, я вдохнул и закашлялся, хотелось дышать, дышать, дышать, и в то же время меня выворачивало наизнанку.

Чьи-то руки схватили меня, перетащили через борт. Я упал на палубу, и на меня снизошла такая благодать! Вот только длилось блаженство недолго. В тот же миг меня подняли, прогнали через палубу и вновь сбросили за борт. И все началось сначала.

— Ну, как? — спросил меня матрос с наколками после того, как меня в третий раз вытащили из воды и швырнули на палубу.

— Холодно, — почему-то ответил я.

— Холодно! Вы слышите, ему холодно!!! — заорал он. — Ну, сейчас мы тебя согреем!

Чтобы согреть, меня подвесили на перекладине и установили под ногами железный таз, в котором намеревались развести костер. Костровым назначили мосье Дюпара. Корригану повезло: ему предоставили, во-первых, еще один шанс сохранить жизнь свою и своей подружки, во-вторых, возможность отомстить мне за то, что его с эльфийкой выдворили из России. Впрочем, на корабле об этом не знали. А может, и знали! Может, пока я принимал освежающие ванны, мосье Дюпар рассказывал бесновавшимся матросам о том, какой я негодяй. Да, наверняка, корриган с эльфийкой соловьями заливались, обвиняя меня во всех грехах и подлостях! Ненависть ко мне — вот, что объединяло их с разъяренной толпой! Принимая участие в коллективном истязании, они становились «своими» среди разнуздавшихся матросов и тем самым спасали свои шкуры.

Толпа окружала меня. Матросы успели вскрыть бочки с вином и напиться допьяна. Между ними шнырял старик-incroyables. Он таскал за собою мумию, которая даже в эти минуты выпучивала глаза. По палубе бродили ничего не соображающие шкипер и боцман. Хьюго валялся у грот-мачты, помощник попросту спал. Хатифнатты не обращали на происходящее никакого внимания.

— Эй, ты, — окликнул меня матрос с наколками на лице. — У тебя есть шанс сдохнуть быстро и без мучений, если ты объяснишь нам, зачем ты выпустил на свободу всю эту нечисть и как загнать ее обратно в ящик. А уж мы выкинем этот ящик за борт!

— А шанса остаться в живых у меня нет? — спросил я.

— Есть, — ответил матрос. — Если выживешь, плавая в этом ящике вместе с хатифнаттами.

— Отвечай, скотина! — крикнул другой матрос и врезал мне кулаком по почкам.

На мгновение я потерял сознание. Матрос с наколками привел меня в чувство, плеснув в лицо морской водой.

— Не знаю, господа, видит Бог, я не знал, что скрывалось в этом ящике! — прошептал я. — Видит Бог, я даже не знаю, кто такие хатифнатты! Впервые в жизни вижу эти существа!

— Ага! — заорал матрос с наколками. — Он впервые их видит! Бьюсь об заклад, что они будут последними, кого ты увидишь прежде, чем отправишься к дьяволу!

Он замахнулся, чтобы ударить меня, но его руку перехватил корабельный плотник.

— Погоди.

Он был пожилым человеком, и из уважения к возрасту матрос с наколками посторонился.

— Ты, что, мистер, и впрямь не знаешь, кто такие хатифнатты? — спросил меня плотник.

— Клянусь Богом, — прошептал я.