Хроники постчеловечества

Старик поднялся на четвертый этаж. Бронещит на окне выгнулся и ярко светился в середине. Похоже, после неудачного тарана оборотень решил прожечь металл, правда, пока безуспешно. Нулень на всякий случай вытянул из чехла обрез. Если оборотень появится в проеме, то получит свою порцию серебра. Библиотекарь очень хотел, чтобы монстру атака удалась. Пристрелить нападавшего, если ему удастся прорваться — самый лучший выход из положения. Можно будет установить новый щит и не опасаться повторной атаки того же существа. Но главное — еды хватит надолго.

Нулень почувствовал, что дрожит от взбуждения, глубоко вздохнул и сказал вслух.

— Убирался бы ты, дружок, отсюда подобру-поздорову.

Да, очень хотелось свежатинки. До безумия! Высосать масло из пластиковых вен, забрать энергию… Но сие порождала часть, жившая по законам оборотней и пытавшаяся вытеснить из тела человека. А человек не желал принимать правила игры, он подавлял инстинкты механического зверя. И пришлось снова мошенничать. Он уверил себя, что по ту сторону мог находиться не один оборотень. А пока всех отловишь…Пусть и лгал себе Нулень, но это переламывало инстинкт, сохраняя разум.

Броня выдержала, металл не потек. Раскаленный пятачок стремительно темнел. Нулень перевел дух. Но едва он убрал обрез, как снова послышался стук. Уже снизу. Похоже, в двери фургона стучали. Деликатно, но настойчиво стучали. Значит, пришли люди, а не оборотни.

Старик неторопливо спустился и заглянул в мутное растрескавшееся окошко. Толку мало, только и видно, что тень.

— Кто здесь?

— Открой, Нулень!

Голос Жреца. Пришел узнать, что да как. Небось, охотники отчитались.

— Заходи, Пегий.

Старик открыл створку и впустил человека. Жрец покряхтывая прошел через фургон и выбрался в коридор.

— Чего дверь-то не сделаешь? Карабкаться по ящику этому…

— Дверь твои охотники вынесли бы давно, а ящик этот и пуля не берет.

— Пожалуй. Да видишь, дело-то какое…

Старик кивнул. Он уже понял, зачем пришел Жрец, а потому продолжил за него.

— Нефть кончилась. Последнюю цистерну слили. Вижу, конечно, и даже чувствую вашу беду. У меня тоже все отключилось.

— Ох, да… Есть как еще-то электричество получить?

— Нашел тебе решение. Уже нашел. Да я еще деду твоему предлагал, а он уперся. Но теперь деваться тебе некуда. Запрягай ветер, Пегий.

Жрец поморщился.

— Библиотекарь, не говори загадками.

— Хорошо. Посиди тут. Я тебе принесу все.

Поднимаясь по лестнице Нулень слышал, как тяжело дышит Жрец. Толстоват он стал: одышка, опять же. Скоро кто-нибудь из детишек скинет его с насеста. Кто-нибудь настырный, молодой, сильный. Для кого, увы, знания теперь станут лишним грузом. Это и будет началом конца. Ведь племя дикарей обречено. Хотя и этот жрец читает-то через пень-колоду, но хоть как-то. Следующий же будет знать только язык дубины и на этом — все. Сожрут всех, кто раньше не заразится и не превратится в оборотня.

Пальцы сегодня слушались плоховато, захватывали сразу по нескольку карточек. Приходилось каждый раз аккуратно все сортировать. Внизу ворочался и громыхал чем-то Жрец. И еще тяжело кашлял. Не жилец Пегий, это точно.

Наконец, Библиотекарь отыскал нужную книгу, прижал ее к груди книгу и начал спускаться. Уже в самом низу, на последней ступеньке он понял все, но не успел сказать и слова. Громыхнул залп. Нуленя отбросило к стене, он замерцал, ярко вспыхивая в темноте. Клочья бумаги от книги полетели во все стороны. Снова выстрелы. Пули рвали тело, полупрозрачная красная жидкость потекла на пол. Функции тела человека отключались стремительно, одна за другой. Библиотекарь перестал мерцать и рухнул на бок, все еще стиснув продырявленную пулями книгу "Ветроэнергетические установки".

Больше всего Библиотекарь ненавидел сейчас свое тело. Он не мог потерять сознание и умереть. Даже проклятое зрение не отключалось. Нулень видел, как Охотники выносили охапки книг. Таскали без какого-либо пиетета к фолиантам, просто как дрова. Роняли на пол, наступали на обложки. И шли и шли…

Жрец сипя присел рядом.

— Я знаю, старик, ты хотел как лучше. Но мне тоже хочется жить, хочется сидеть на почетном месте у котла с вареными долгохвостами. И самый легкий путь — дать людям тепло. Из них никто не умеет читать, но каждый хочет жить. Согласись, жизнь важнее знаний. Старик, все. Эпоха библиотек давно прошла. Ты умрешь вместе с ней. А четыре этажа топлива нам позволят прожить очень долго.

С трудом разлепив губы Нулень произнес.

— Так ты убьешь людей, Жрец!

— Ничего ты не понимаешь. Я дарю им жизнь!

— Ты покупаешь себе власть, Жрец, а платишь за это их смертями.

Пегий встал, покачал головой и ушел. Библиотекарь закрыл глаза. Сознание его, наконец, отключилось.

Трансформация человека в оборотня заняла меньше минуты. Ее никто не заметил: тело Нуленя лежало в темном углу, а после превращения стало невидимым, пропало. А когда сообразили — стало поздно.

Один из охотников захрипел и растянулся на полу. Книги, что он нес, разлетелись по полу. У горла растекалась лужа крови. Глаза человека стекленели.

— Эй, оборотень пропал!