Хроники Престижного района

Но у него не выговаривалось. И когда она пошла к себе, разделась и легла, не пошёл следом. Вышел к морю и поплыл к буйку. Завтра. Завтра он всё поставит на свои места.

После завтрака взял машину и повёз её в город, как обещал.

И она думала — какой он прекрасный человек! Даёт ей привыкнуть, не спешит. Как она ему благодарна за это!

Шляпу выбирал сам, долго, не давая ей взглянуть в зеркало. Выбрал с широкими полями из тёмной соломки.

В кафе-мороженом положил на тарелку пять разноцветных шаров:

— Попробуй всё, ешь, что понравится. Остальное — мне. Очень вкусно.

На множество магазинов она не реагировала. Но возле игрушечного остановилась.

— Пойдём, выберешь себе игрушку. Хочешь — куклу?

— Нет, вон того медвежонка.

— Это панда. Сэр, моя девушка хочет панду!

— Ваша девушка прекрасна!

— Я знаю.

Он думает, что я не понимаю. Неудобно…

— Спасибо!

Он глянул на неё и промолчал. Наверно, знает одно это слово, ещё пару, что на слуху.

А она прижала панду к себе и посмотрела на него с благодарностью.

Потом, потом, когда она уже будет его до последней клеточки, как он говорил, увидел однажды, как она спит после завтрака в обнимку с пандой. Вытащил и запер в шкаф. Она молчала. Он мог делать всё, что хотел и считал нужным.

А тогда он решил — поведу завтра в ресторан, напою до полусмерти и возьму. Дальше всё будет просто.

Но пока придумал ночное купание.

— Лягушонок, ночью полагается плавать без купальника. И без плавок.

— Нет, пожалуйста, нет! Мне страшно! — И убежала к себе со слезами. Поплыл к буйку, чтобы не взять её силой. Зашёл — она плакала, уткнувшись в подушку. Худенькие плечики вздрагивали. Он положил руку ей на спинку:

— Ну, что ты! Сплаваем, когда ты привыкнешь… к морю. Спи, лягушонок.

И ушёл к себе. Завтра я её напою. Я так напою, что она не пошевелится.

Утром сказал, что они поедут в ресторан:

— Платье — люкс. Тебе пойдёт, очень. Но волосы не надо распускать. Танцевать умеешь? Ходила на дискотеки?

— Даже в кружок бальных танцев. Я люблю танцевать!

Она была оживлена, улыбалась…

Это был последний день, больше она не улыбалась до самого отъезда. Только плакала.

— Отлично. Знаешь, они так вкусно готовят и рыбу, и крабов! И вино прекрасное. Мы поедем на такси, чтобы я тоже мог выпить.

А в Москве Надя не отходила от Натальи Николаевны.

И не могла смотреть ей в глаза, материнское сердце обмануть невозможно. Она чувствовала, что от неё скрывают что-то важное. Катя, где она, что с ней?

— Наденька, вы что-нибудь знаете о Кате? Скажите правду, Бога ради!

— Наталья Николаевна, с ней всё в порядке. Она позвонит вам! Это в Москве можно звонить в любую минуту.

— Неспокойно мне.

— Вам нельзя волноваться. Она делает это, чтобы вы были здоровы!

— Что делает?

— Работает! Я ей обещала, что у нас всё будет хорошо. Я увольняюсь, но никто пока не знает этого. Уйду, когда вы будете в санатории, я обещала Кате. Наберитесь терпения. Она обязательно позвонит, когда сможет.

— Чует моё сердце, вы не всё мне говорите.

— Честное слово, я знаю ровно столько, сколько вы.

Платье было фирменное. У всех Луизиных девочек для ресторана были такие платья, один фасон и материал, только цвета разные. Оно струилось, облегая тело.

— Лягушонок, его надевают без белья, чтобы не торчали всякие резинки и застёжки.

У него был отличный английский костюм и фирменная рубашка.

Глянул в зеркало в гардеробе — они были прекрасной парой! Выпили на брудершафт, но не целовались, он никогда не целовал девочек Луизы.

— Теперь будешь говорить мне «ты». Ты, Олег!

— Ты, Олег! — улыбнулась ему.

Ей всё нравилось! Она впервые была в ресторане, тем более, в таком роскошном. И рыба таяла во рту. И прекрасное вино.

— Только одну рюмку, больше не надо, Олег, пожалуйста! Я быстро пьянею, потому что не пью вообще.

Они танцевали, это было чудесно. Он чувствовал сквозь платье её всю. Она подчинялась каждому его движению. И он хотел её нестерпимо, всё сильней и сильней. Пил виски рюмку за рюмкой. Вроде не пьянел.

Но вдруг решил — хватит. Больше я не намерен ходить вокруг да около.

— Всё, поехали домой.

Подошёл к столу, не садясь, подозвал официанта, положил ему деньги в папку. Взял её за руку и повёл к выходу. Молчал в такси. Сейчас он покажет этой девке, проститутке, которую десять дней, как оплатил! А она морочит ему голову.

Глава 16 Остров, 2011 г.

Вышел, открыл ей дверцу. Она сняла босоножки и прошла к себе. Снял на ходу пиджак и туфли, пошёл следом.

Взял за плечо:

— Считай, время ухаживания кончилось. — И дёрнул змейку. Платье упало к ногам, а он уже нёс её к постели, и она беспомощно билась в его руках.

— Не дёргайся, хватит. Ложись, я сказал! Дразнила меня три дня, дрянь. Ты должна была лечь в первый же день, в первое утро! Убери руки, не дёргайся!

Взял её, наконец. И это было, как глоток воды после долгой жажды. Но она мешала ему напиться, дёргалась, извивалась. Прижал ей плечи локтем.

Он больше не будет с ней церемониться! Не позволит какой-то девке издеваться над собой!

И вдруг она и вправду затихла. И как-то обмякла.