Хроники Престижного района

— Кто бы сомневался! Но когда ты увидел, что тебя любит Надя, ты мне её вернул. Подержи Катю месяц, два, у меня и квартира для неё есть в Питере, Сом оставил. Я сдавала её, но это сложно.

— О квартире мы ещё поговорим, сначала мне нужна Катя.

— Я же говорю — тебе, как всегда, захочется новенькую.

— Нет, Лу. С Надей были человеческие отношения. Мне с ней было хорошо и комфортно. И только, понимаешь? А Катю я люблю. Она — моя женщина. Не смейся, хотя мне всё равно. Это единственная женщина, которую я насиловал, и единственная, кого целовал. Я даже в школе не успел поцеловаться! А потом у меня были только твои девочки. Какие поцелуи, секс, и ничего личного. А с Катей… Лу, будь человеком! Мы же не чужие! Тебя Сом просил обо мне.

— Сома не трогай. И держи её, я же не требую немедленно! Ну, представь, пройдёт время, и она тебе надоест. Одно и то же блюдо нельзя есть постоянно, мужчины — полигамные существа. А уж о тебе не говорю, ни одну девочку не снимал дважды. Представь, она тебя любит до потери сознания. И я её могу понять, с твоей харизмой, да ещё на руках и с ладони. А тебе её любовь уже до тошноты. Что ты будешь делать? Она караулит тебя у дома, у офиса. Целует твою машину. Эти питерские начитанные девицы…

— Лу, остановись. Ты отдашь мне её? За деньги, разумеется. Я выкуплю и залог, и ещё, сколько скажешь.

— Нет, Олег. Я надеюсь заработать на ней гораздо больше. Один аукцион мне её залог окупит.

Он встал. Выложил на стол пистолет.

— Ещё и аукцион! Да я всех твоих любимых мальчиков перестреляю. И себе пущу пулю в лоб. Ты думаешь, я смогу жить, если она… если её…

Лицо потемнело, выступили желваки на щеках, глаза зло прищурены. И вдруг сел и закрыл лицо руками. Пистолет лежал близко, рядом совсем!

Она его не только таким не видела, но и представить не могла. Встала, потрясённая, обошла стол, не спуская с пистолета глаз.

— Олег, ну что с тобой! Мальчик мой! Если всё так серьёзно, отдам тебе твою Катю. Не стоит она того… и убери, Бога ради, эту проклятую штуку. Они стреляют, как Чехов писал, даже ружьё на стене. Но тебе это станет в копеечку, двойной залог.

Но он слышал только — отдам.

— Доставай договор. Я прямо сейчас переведу деньги. Лу, я только из-за этого в Москве, на меня идёт нешуточная охота, сегодня же уеду.

— Уедешь, конечно, и деньги переведёшь. Из-за какой-то девицы довёл себя до такого состояния! И я из-за неё с тобой ссориться не собираюсь. Но ты меня выслушай. Этот договор мы аннулируем, но подпишем новый, с тобой. Я передам её тебе вместе с залогом. Ты собираешься её отпустить?

— Нет. Не сейчас. Когда-нибудь, если захочет. Но я этого не могу себе представить.

— Сейчас не можешь. А что будет через год, через три, пять? У вас тринадцать лет разницы! В новом договоре будет пункт, что ты можешь вернуть её в любое время и получить обратно часть денег. И чек я дам с печатью «оплачено», повесишь в рамке над кроватью, чтобы у неё никогда голова не болела.

Я сейчас вызову юриста, ты поспи пока, у тебя совершенно измученный вид. И бонус от меня — любую девочку, почувствуешь разницу после твоей неумехи.

— Разницу я почувствовал сразу, Лу. Спасибо, но бонус меня ждёт в Питере.

— Как знаешь. Говорят, была бы честь предложена. Ты обратно поездом?

— Да. Отправишь машиной вечером?

— Конечно. Мальчик мой, как она тебя зацепила! В твоём возрасте! Жалко, что ты её не привёз. Мне бы хотелось посмотреть, что ты с ней сделал.

— Когда она будет моя, когда я буду в этом уверен, я её тебе покажу.

— Отдыхай, Марина позвонит, когда всё будет готово. Не стану я тебя оставлять без денег, бизнес ты в Москве потерял. Заплатишь только залог.

— Спасибо, Лу! Я очень надеялся, что ты не забыла, как мы держались за руки тогда, возле Сома. У меня на свете только Катя и ты.

— Иди, иди, а то я сейчас заплачу.

Фотографию он ей показал, когда новый договор лежал у него в кейсе, а на старом стояли подписи его и Луизы, и печать — «аннулирован».

Она долго вглядывалась в снимок и молчала.

— Да, Олег, ты волшебник, сделал из неё удивительную красавицу. Она была бы у меня лицом фирмы.

— Она бы у тебя повесилась.

— Не преувеличивай, я в этом бизнесе много лет, кого только не видела. Но главное, она же отдаётся тебе взглядом!

— Лу, она мне не только взглядом отдавалась, как ты понимаешь.

— И поправилась, была худая, как щепка.

— Почти семь килограмм. Каждое утро — кулёк выпечки из французской кондитерской, горячий шоколад с маслом, просто масло в замороженных кубиках, еда каждые два часа. Но она у меня теряла почти килограмм за ночь, и днём…

Она расхохоталась:

— Ну, Олег! У меня нет слов. Знаешь, я бы на твоём месте послала этот снимок в Плейбой. И подпись — моя девочка.

— А что, и пошлю. Пусть завидуют мужики. Только подпишу — моя Катя. Девочкой я её не называл, хотя она подросток, по сути. Ты понимаешь, почему.

— Позовёшь на свадьбу?

— Я не женюсь, Лу. Могут ведь в любой момент упрятать за решётку, зачем её связывать. Но мне нужно, чтобы она была рядом.

— После этой фотографии я тебя и отговаривать не стану.

— Я посплю ещё до поезда, Лу.