Хроники Придайна

— Конечно, мы всё скажем тебе, смелый мой головастик, ласково протянула Ордду. — Ты узнаешь все, что пожелаешь. Но у нас есть одно условие: нужно заплатить. Поскольку то, о чем ты спрашиваешь, очень важно… для тебя, то и плата может быть о-о-чень высокой! Не уверена, что ты подумал об этом прежде, чем отправиться сюда.

— Когда мы искали Черный Котел, — начал Тарен — вы в счет платы взяли волшебную брошь Адаона, вещь, которой я больше всего на свете дорожил, — С тех пор я не нашёл ничего, чем бы дорожил больше.

— Но, мой цыплёнок, — расплылась в улыбке Орду, — та сделка была о-очень давно! Мы тогда рассчитались сполна. Ты говоришь, что ничего с собой не принес? Тогда, если ты ничего другого не можешь нам предложить, принимай наше предложение и превращайся в ежа.

— В прошлый раз, хрипло прошептала Оргох на ухо Ордду, ты хотела взять один из летних дней этого молодого ягненка. Это, я думаю, будет лакомый кусочек!

— Ты всегда думаешь только о своем удовольствии, Оргох, отмахнулась от неё Ордду. — В конце концов ты должна бы подумать и о том, что нам всем понравится.

— С ним здесь была золотоволосая девушка, — вставила Орвен, — миленькое маленькое создание. У него безусловно сохранились при себе приятные воспоминания о ней. Разве мы не можем забрать их? — Она сладко зажмурилась. — Как приятно будет расстилать их на полу и долгими зимними вечерами глядеть на них, любоваться и вздыхать. Правда, у него уже их не останется ни клочка. Но, думаю, это будет превосходная сделка.

Тарен затаил дыхание.

— Даже вы! Вы не будете так безжалостны! — в отчаянии воскликнул он.

— Почему нет? — широко улыбнулась Ордду. Жалость, дорогой гусенок, как ты уже знаешь, не в наших правилах. Она только мешает правильной сделке. А это уже не по правилам. Тем не менее, — она обернулась к Орвен, — эта плата нам не подходит. У нас уже достаточно всяких воспоминаний.

— Тогда… — Тарен крепко сжал кулаки, весь напрягся, — Тогда… Мало чем на свете я дорожу больше, чем моим именем, — Он почувствовал, как холодный пот выступил у него на лбу, — Я предлагаю вам свое имя! Что вы на это скажете?

И хоть там, дома, в Каер Даллбен, он все обдумал и готов был на многое, но теперь ему вдруг захотелось все бросить и бежать, бежать без оглядки…

— Если этого вам мало, — продолжал Тарен, — я обещаю любую ценную вещь, которая появится у меня в жизни… самую большую драгоценность, которая попадет мне в руки, отдать вам. Она будет вашей, и вы сможете потребовать её когда угодно.

Ордду не ответила, а только с любопытством глядела на него. Остальные колдуньи тоже молчали. Даже Гурджи перестал хныкать и замер. Фигурки на полотне в ткацком станке, казалось, корчили Тарену мерзкие гримасы. Он ждал, пока Ордду заговорит.

Колдунья улыбнулась.

— Неужели ответ на твой вопрос значит для тебя так много, что ты готов отдать то, чего даже не приобрел еще?

— Или никогда не приобретешь! — прокаркала Оргох.

— Больше мне нечего предложить вам, — опустил голову Тарен. — Но вы не можете, не должны отказать мне!

— Сделка, которую ты нам предлагаешь, — сухо сказала Ордду, — очень ненадежна и по-настоящему не может устроить нас. Все неопределенно, и очень часто случается, что бедный воробушек, который предлагает подобный обмен, не живет долго или за всю свою жизнь так и не приобретает ничего ценного. Бывает и по-другому. Наш должник потом упирается и упрямится, и приходится превращать его в некое знаменитое своим упрямством существо. А это так хлопотно. Нет, мой птенчик, так не пойдет. Нам жаль. Если вообще мы можем испытывать жалость к кому-либо.

Тарена охватило отчаяние. Голова его закружилась, и он уже не понимал, то ли колдуньи вдруг потеряли свои очертания и плыли перед глазами, меняясь местами и обликами, то ли ему все это мерещится. Он глядел на Ордду, Орвен, Оргох и не мог различить их. Казалось, перед ним возникла ледяная стена, сквозь толщу которой нельзя было пробиться. Он опустил руки и отвернулся.

— Но, дорогой мой гусенок, — весело окликнула его Орду, — я же не сказала, что нет других, кто может ответить на твой вопрос.

— Конечно, они есть, — добавила Орвен, — поиски их займут не так уж много времени. поиски их

— Кто они? — встрепенулся Тарен, хватаясь за эту новую надежду.

— Я вспоминаю пестрого дрозда, который раз в году прилетает на гору Килгвири, чтобы поточить клюв, — сказала Орвен. Он знает все, что когда-либо происходило. Если тебе так уж приспичило узнать, ты можешь подождать и спросить его.

— Ах, Орвен, укоризненно покачала головой Ордду, — иногда мне кажется, что ты живешь только прошлым. Гора Килгвири давным-давно рассыпалась песочком, а малышка дрозд улетел куда-то.

— О, ты совершенно права, дорогая Ордду, — пригорюнилась Орвен. — Это выскочило у меня из головы. А, может, лосось из озера Ллью? Никогда не встречала более мудрой рыбы.

— Уплыл, — пробормотала Оргох, цокая пустым зубом. — Да-авно уплыл!

— Увы, птицы и рыбы в конце концов улетают и уплывают, — задумчиво сказала Орду, — Надо поискать что-нибудь более надежное. Ты мог бы, например, попробовать Зеркало Ллюнет.