Хроники Придайна

— Сир, если они проведут всю свою жизнь в вашей темнице, это не поднимет ни одного затоптанного колоска на разоренном поле. Аэддан потерял все, что надеялся приобрести своим тяжким трудом, он лишился урожая который дал бы возможность выжить ему и его жене. Вы обещали мне свою милость, — Тарен помедлил, — Тогда я отказался. Могу ли я попросить её сейчас?

— Проси что хочешь, мой мальчик, — ответил, успокаиваясь, Смойт, — Считай, что ты уже это получил.

Тарен помолчал, колеблясь, не решаясь выпалить то, что было у него на уме. Он поглядел в глаза Гасту и Гориону, внимательно посмотрел н Смойта и, наконец, вымолвил:

— Вот о чём я прошу вас, сир: отпустите Гаста и Гориона.

Смойт изумленно заморгал. А Горион, с удивлением глянув на Тарена, порывисто воскликнул:

— Ха, это тот скотник, который так хитро увел у меня лошадь! Я посчитал его грубияном и неотесанным мужланом, но слова его благородны, а просьба разумна! Послушай его, Смойт! Он говорит мудро!

— Освободи их, — продолжал невозмутимо Тарен, — чтобы они работали рядом с Аэдданом и постарались исправить то, что сами же и уничтожили.

— Что? — завопил Гаст. — Я принял его за героя, оказал гостеприимство, а он, выходит, всего лишь неотесанный грубиян! Как только осмелился он предлагать Гасту Великодушному рыть землю, как кроту, и вдобавок без вознаграждения?

— Дерзость! Наглость! Оскорбление! — неистовствовал Горион. — Я не позволю, чтобы Гориона Доблестного судил какой-то скотник!

— И Гаста Великодушного, не забудь, тоже. — подхватил Гаст.

— Тогда судите себя сами, — ответил Тарен, протягивая к ним две горсти, полные земли и жалких смятых и поломанных ростков пшеницы, — Вот, что осталось от достояния Аэддана. Посмотри на это внимательно, лорд Горион, потому что здесь больше правды, чем во всех твоих выдумках о монстрах и великанах. Это для крестьянина дороже, достопотченный лорд Гаст, чем все твои владения и стада. Это его собственность, это его непосильный труд.

Гаст и Горион умолкли. Оба этих крикливых и грубых князька вдруг уставились в землю, как провинившиеся мальчишки.

Аэддан и его жена наблюдали за всем этим, не двигаясь и не произнося ни звука.

— У парня голова на плечах получше, чем даже моя, — воскликнул Смойт. — Его приговор намного мудрее. И милосерднее, потому что мой выбор — темница, а его — доброе дело!

Князьки неохотно кивнули головами в знак согласия.

Тарен обернулся к Смойту.

— И последняя моя просьба, сир. Большую часть добычи отдайте тому, у кого в этом большая нужда. Сир, вы хотели взять Корниллу себе? Отдайте ее Аэддану.

— Отказаться от Корниллы? — начал было Смойт, грозно поводя глазами. — От моего военного трофея?.. — Вдруг он смолк и кивнул головой. — Пусть будет так, друг мой.

— Аэддан станет заботиться о ней, — продолжал Тарен, — а Гаст и Горион зато потом получат ее телят.

— А что будет с моим стадом? — всполошился Горион.

— И с моим! — вторил ему Гаст. — Они оба так перемешались, что никто не сможет их разделить!

— Пусть лорд Горион разделит стадо на две равные части, — посоветовал Тарен.

— Только не он! — вскинулся лорд Гаст. — Он отдаст мне всех тощих и больных, а себе возьмет упитанных и здоровых! Нет, я буду делить!

— Как бы не так! — вскричал Горион. — Ты подсунешь мне всех костлявых и хилых!

— Лорд Горион поделит стадо, — спокойно вставил Тарен, — но зато лорд Гаст первый выберет свою половину.

— Отлично сказано! — восторженно рявкнул Смойт, заходясь от смеха, — Клянусь моими ушами, ты поймал их! Горион делит, а Гаст выбирает! Вот потеха! О-хо-хо! Два вора устраивают честную сделку!

Аэддан и Аларка подошли и встали между Тареном и королём Смойтом;

— Кто ты на самом деле, я не знаю, — сказал крестьянин Тарену, — но ты помог мне больше, чем я тебе.

— О мудрость Доброго хозяина! — возрадовался Гурджи, когда два угрюмых князька приступили к дележу стада, а войны Смойта собрались возвращаться в Каер Кадарн, — Гурджи находит коров, но только мудрый хозяин знает, что с ними делать!

— Если на самом деле я поступил разумно, — промолвил Тарен, — то Гасту и Гориону не придется ссориться из-за телят Корниллы. Гаст говорил, что у нее всегда рождаются близнецы. Надеюсь, — с улыбкой добавил он, — она нас не разочарует.

Лишь поздним вечером путники наконец добрались до Каер Кадарн. Ффлевддур и Гурджи были слишком вымотаны, и у них хватило сил только для того, чтобы нырнуть в постель. Тарен с удовольствием последовал бы их примеру, но Смойт взял его за руку и утянул в Большой зал.

— Будем считать, что день выдался удачный, мой мальчик, — хмыкнул он. — Ты избавил королевство от войны, а мой желудок от нескольких бочек воды. Что касается Гаста и Гориона, то сколько они вытерпят без ссоры, я не знаю. Но ты научил меня одной вещи: от моих темниц немного пользы. Ох, мои кости! Да, долго же мне придется заделывать дырки на своем теле. Но начиная с этого дня я буду стараться молотить языком прежде, чем молотить кулаками и рубить сплеча! Уговоры, оказывается, лучше тумаков.

Он еще немного покряхтел и продолжал, нахмурив брови: