Хроники Расколотого королевства

— Тетеревятник сбежал, — обратилась к нему леди Тамаринд. — Он наверняка уже связался с кораблем Ключников, что стоит на якоре вверх по течению. Речники обещали задержать его, но едва ли их хватит надолго. Корабль с моим войском стоит ближе к устью, а дороги к океану запружены. Даже если мы пошлем гонца сейчас, корабль войдет в Манделион самое раннее через десять дней. Вокадо, надо слать гонца немедленно.

— Очень хорошо, Тамми, — сказал герцог, стараясь сохранять безмятежный вид. — Я подпишу приказ.

К нему подошел молодой человек с бумагой и пером, и герцог поставил свою подпись. Мошка подумала, что этот человек кого-то ей напоминает, как вдруг чьи-то сильные руки сжали ее поперек пояса.

— Ваша светлость! — выкрикнула Мошка, вцепившись в решетку. — Ваша светлость!

Ее охватила паника от ощущения своей беспомощности. Когда же она встретилась взглядом с темными глазами герцога, похожими на два колодца, она обмерла. Ей вдруг вспомнилась лиса, сраженная непонятным недугом, и слова: «Не приближайся, а то укусит…»

— Шпионка радикалов, — произнес герцог тем же бесстрастно-мелодичным голосом.

— Нет, всего лишь посыльная, — сказала белая леди, окинув Мошку глазами цвета тумана. — Она ждет денег от меня. Дай ей шиллинг и вышвырни отсюда.

Тогда молодой человек, подавший герцогу бумагу, тоже взглянул на Мошку, удивленно подняв свои изогнутые брови. И хотя его темные волосы были причесаны и стянуты в хвост и одет он был в аккуратный синий камзол, она моментально узнала в нем Линдена Кольраби, того человека, который спрятал ее под плащом от капитана Куропата.

Мошка отпустила решетку, и привратник оттащил ее от стены и понес в охапке к выходу. У нее совсем не было сил сопротивляться. Она не винила Тамаринд за ее слова — что еще она могла сказать? Напротив, она ненавидела себя. Как посмела она привлечь к себе внимание, когда Тамаринд была так занята делом государственной важности? А она повела себя как полоумная нахалка — да еще в присутствии герцога — притом, что Тамаринд говорила ей, что их никогда не должны видеть вместе! Когда она шла во дворец, ей казалось, что она должна поговорить с Тамаринд во что бы то ни стало, но теперь она с запозданием поняла, что окончательно все испортила. Леди Тамаринд никогда не простит ее.

— Все в порядке, — произнес мужской голос. — Можешь отпустить девочку. Я сам провожу ее.

Оказавшись на ногах, Мошка подняла робкий взгляд на своего спасителя и увидела Кольраби. Дрожащей рукой она поправила чепец, ощущая жгучий стыд за свою выходку, и молча пошла рядом с ним.

Они вышли из Медвяных садов и увидели толпу народа у ворот. Но дальше улица была почти пуста. Когда они отошли на некоторое расстояние, Мошка решилась нарушить молчание.

— Вы работаете на леди Тамаринд? — спросила она, и ей показалось, что в ее словах прозвучал упрек.

— А ты, как я понял, на Эпонимия Клента, — произнес Кольраби.

— Это она вам сказала?

— Леди Тамаринд сказала мне, чтобы я позаботился о том, чтобы ты в безопасности покинула ее резиденцию. И напомнил тебе, что никто не должен видеть вас с ней вместе. Она собирается устроить вашу встречу после судебного разбирательства. А до тех пор ты должна придерживаться прежней тактики.

Мошка ощутила проблеск надежды. Значит, она не совсем утратила доверие леди Тамаринд. Теперь ей нужно лишь пережить эти несколько дней, пока не кончится разбирательство. Но удастся ли им с Клентом остаться в живых?

— Я не знаю, в чем состоит твоя работа, — сказал Кольраби, — но одно я знаю точно: ее светлость ничего не делает без причины. Зачем ты пришла в сады, Мошка? Тебя послал Эпонимий Клент?

— Вам не нравится мистер Клент?

— Нет. И на то есть немало причин. Лучше спроси себя, достаточно ли ты знаешь своего нанимателя, чтобы доверять ему?

Мошка взглянула на него исподлобья.

— Я просто работаю на него, так получилось, — сказала она, словно оправдываясь. — Я ничего о нем не знаю. И не стремлюсь узнать.

— Мошка, — начал Кольраби и умолк; закрыв глаза, он вздохнул. — Можешь мне не верить, но я должен тебя предупредить: Эпонимий Клент — крайне опасный человек. Я знаю, о чем говорю, — весь последний месяц я выслеживал его, шел за ним по пятам и видел все его бесчинства.

Глаза Мошки округлились, когда она поняла, кто перед ней. Неожиданно она вновь почувствовала вонь сырости и гнили, и голубиного помета, и еще отдаленный запах дыма. И в ушах у нее прозвучали слова незнакомца, обращенные к судье, вежливые и уверенные слова и голос, приятный, как парное молоко.

— Вы были в Чоге! — выпалила она. — Беседовали с судьей!

— Корешки и вершки! — воскликнул Кольраби. — А я-то думал, где слышал такой говор? Ну конечно, в Чоге. Как я сразу не догадался — ты, должно быть, девочка, спалившая мельницу.

Мошка не на шутку перепугалась при этих словах, но Кольраби успокоил ее взмахом ладони и невольно рассмеялся.

— Все в порядке, не бойся, — сказал он. — Я не отдам тебя в руки правосудия за это чудовищное преступление. Но, во имя всего святого, Мошка, почему из всех людей ты связалась с Эпонимием Клентом?