Хроники Раздолбая

Вечерний сад, залитый светом тысяч золотистых лампочек, сиявших в листве деревьев, смотрелся декорацией к сказке. По дорожкам бродили все те же Барракуды с нарядными спутницами, между которыми сновали официанты в белоснежных рубашках, предлагавшие с подносов тонконогие бокалы с шампанским. Один из таких официантов с поклоном подошел к Раздолбаю и Мартину.

— «Абрау-Дюрсо», господа.

Раздолбаю было неловко видеть, как ему кланяется человек вдвое старше его, но взять с подноса бесплатный бокал шампанского и пойти, прихлебывая, по дорожке, освещенной золотистым светом гирлянд, было так приятно, что на минуту он почувствовал себя «господином».

— Дикий кайф! — выразил он восторг еще раз.

Мартин посмотрел на него отеческим взглядом.

В центре сада стояло какое-то блестящее приземистое сооружение, которое плотно обступала толпа, и они направились посмотреть, что там такое. Сооружение оказалось огромным старинным кабриолетом. Грушу клаксона поглаживал рукой в кожаной краге водитель, одетый, как и подобает шоферу такого автомобиля, в кожаную крутку с многочисленными ремнями. На голове водителя был такой же кожаный шлем, а его глаза скрывались за большими стрекозиными очками. Толпа забрасывала автомобиль восхищенными возгласами, кто-то со знанием дела объяснял, что это единственный отреставрированный «Руссо-Балт», но Раздолбаю чудо-машина была безразлична. Он увидел в толпе трех девушек, красота которых затмила красоту Дианы, и хотя все они держали под руку солидных Барракуд в пиджаках, почувствовал себя избавленным от любовного отчаяния. Ему достаточно было убедиться, что такие девушки существуют, и надежда снова когда-нибудь полюбить разогрела его кровь давно забытым жаром.

— Мартин! — позвал он горячим шепотом.

— Что?

— Смотри, какие телки!

— Ну, обычные модели.

— Что значит «обычные»? Писец телки!

— Для моделей это стандарт. Хотя блонда в белом платье с толстым боровом под руку реально достойная.

— Какие еще «модели»? Модели чего?

— Телки-модели, из модельного агентства. Их заказывают для эскорта.

— Ты что, хочешь сказать, они — как те, в Риге?!

— Нет, эскорт — это чтобы все были в шоке, с какой телкой пришел толстый боров. Проституция без секса — что-то вроде безалкогольного пива.

— Непохоже по их отношениям, что это за деньги, — сказал Раздолбай, наблюдая, как «блонда в белом платье» нежно смахивает уголком платка что-то прилипшее к губе своего спутника. Судя по сигаре в его руке, это был обрывок табачного листа.

— Конечно, нет! Она любит его за полметра жира на брюхе. Слушай, откуда мне знать? Я не говорю, что все модели — эскорт. Ты кивнул мне на этих коней, я сказал тебе, что это модельный стандарт, а модельных коней часто используют для эскорта.

— Кони — погоняло для моделей?

— Кони — погоняло для всех телок такого уровня.

Шофер кабриолета гуднул в клаксон и завел мотор. Толпа расступилась, и в брешь стремительной походкой вошел очень высокий молодой человек в полосатом костюме, похожий манерами на Хлестакова, каким его изображали в театрах.

— Похоже, номенклатурный устроитель бала, — предположил Мартин.

Устроитель-Хлестаков встал на подножку, сверкающий «Руссо-Балт» медленно покатился, и, приветственно помахивая гостям, устроитель стал совершать круг почета по дорожкам сада. Ряженые ведьмы и черти припустили за машиной, вихляясь и размахивая руками. Попыхивая трубкой, неторопливо прошел навстречу этой процессии двойник Сталина. Возле Мартина и Раздолбая снова почтительно склонился официант с подносом, уставленным бокалами.

— Своя жизнь! — восхитился в очередной раз Раздолбай.

До сеанса магии с разоблачением оставалось время, и Мартин предложил посидеть в баре, развернутом в одной из больших веранд. Раздолбай предпочел бы и дальше пить бесплатное шампанское, но Мартин настаивал на виски и вызвался угощать. После долгих месяцев прозябания в соленой воде хотелось быть пьяным и беззаботным. К тому же к барной стойке Барракуды приводили девушек, которых можно было незаметно разглядывать, и, предвкушая волшебный вечер, Раздолбай уселся за столик, с которого бар хорошо просматривался. Как только официант принес круглые стаканы и бутылку виски, он торопливо налил по полстакана себе и Мартину.

— С тобой дико хорошо есть говно — все вперед слопаешь, — упрекнул Мартин.

— А что такое?

— Я не стал бы заказывать номенклатурный солодовый скотч, если бы у нас была цель сразу нажраться.

Раздолбай пожал плечами и стал переливать содержимое стаканов обратно в бутылку, на что Мартин взирал так, как если бы у него на глазах совершалась вопиющая непристойность.

— Напомни при случае дать тебе урок этикета, — сказал он, когда Раздолбай закончил манипуляции и заново наполнил стаканы на несколько миллиметров.

— Ладно… Ты лучше скажи, все эти кони — почему я их никогда не видел на улице?

— Потому что они ездят в тачках.

— Но они же не проводят жизнь дома и в тачке, верно? Где они вообще… пасутся?

Мартин посмотрел на Раздолбая долгим изучающим взглядом, сделал смакующий глоток из своего стакана и задал странный вопрос:

— С какой целью интересуешься?