Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы

В 1958 году встал на путь предательства и измены ответственный сотрудник польской разведки, руководитель её оперативно-технического подразделения полковник Михаил Голеневский, предложивший свои услуги ЦРУ США. Американская разведка присвоила ему оперативный псевдоним «Снайпер». <…>

В ходе одного из интервью Голеневский признался, что на его решение сбежать на Запад повлияли обстоятельства личного характера. Его жена страдала шизофренией. Болезнь являлась результатом пережитого ею в гитлеровских концлагерях. В семье был малолетний ребёнок. Развестись с женой и бросить ребёнка он не мог, так как боялся испортить карьеру. Во время командировки в ГДР среди его «служебных контактов» была молодая и симпатичная немка Инга Кампф. Через некоторое время их служебные контакты переросли в тёплые личные отношения. К тому же молодая дама давно хотела перебраться на Запад.

Следует подчеркнуть, что информацией, которая касалась других западноевропейских стран, американцы активно делились с их спецслужбами. В этой связи предательство «Снайпера» нанесло советской внешней разведке серьёзный ущерб, который привёл к провалу нелегальной резидентуры «Бена» в Англии и потере исключительно важных для нас позиций в британской внешней разведке МИ-6, которые занимал советский разведчик Джордж Блейк, осужденный в Англии на 42 года тюремного заключения и сумевший бежать из тюрьмы, отсидев всего несколько лет.

«Конон Молодый»

С самого начала у Короткова отношения с новым председателем не сложились. И дело заключалось не только в полной профессиональной некомпетентности Шелепина, чьё знание вопросов разведки и контрразведки не выходило за пределы некогда популярных «Рассказов майора Пронина» писателя Льва Овалова, довоенного кинофильма «Ошибка инженера Кочина» и послевоенного «Подвиг разведчика». Если бы только это…

Шелепин принадлежал к расцветшей махровым цветом при Хрущёве категории профессиональных комсомольских активистов. Причём её высшего, самого прогнившего эшелона. Как правило, то были статные, рослые, самоуверенные ребята с непременно мужественными, плакатными лицами. Обязательно – достаточно чётко выраженной внешностью коренной национальности данной союзной или автономной республики.

При распределении обязанностей между председателем КГБ и его заместителями Шелепин оставил за собой руководство главными управлениями разведки и контрразведки, ещё некоторыми подразделениями, в том числе (и это весьма многозначительно) – управлением, в функцию которого входила охрана и обслуживание руководителей партии и правительства.

Представителя КГБ в Германии генерал-майора Александра Короткова председатель невзлюбил сразу и навсегда. За самостоятельность, авторитет во всех структурах госбезопасности, за репутацию выдающегося разведчика, наконец, даже за длинную планку боевых орденов. Масла в огонь подлил один из руководителей разведки, давно завидовавший Короткову. Он внушил Шелепину, что, находясь в Берлине, Коротков якобы работает не столько на КГБ, сколько на руководство ГДР. Доказательство, вернее, одно из доказательств, выглядело для непосвящённых убедительно: «доброжелатель», будучи по делам службы в Берлине, ревниво подметил, что с Вольфом, и с Мильке[46], и даже с самим Ульбрихтом[47] Коротков был на «ты». Он просто не знал, что такое обращение – давняя, с боевых двадцатых годов, традиция немецких коммунистов! А по отношению к Короткову (которого все они знали по пятнадцать-двадцать лет) ещё и особое проявление уважения как к товарищу по общей борьбе.

Коротков действительно пользовался и в Министерстве государственной безопасности, и в Совете министров ГДР, и в Центральном комитете СЕПГ огромным, непререкаемым авторитетом, хотя, разумеется, дело не обходилось порой и без разногласий, споров и даже конфликтов. Как и положено при серьёзной, государственной по значению совместной работе.

«Коротков»

Вскоре резидентуре «Бена» удалось добыть и направить в Центр подлинники разведывательных вопросников не только по социалистическим странам и СССР, но и по всем остальным государствам, включая союзников Англии и США. Интересно, что вопросник по СССР, состоявший из трёх разделов, достаточно полно раскрывал истинные разведывательные устремления руководителей английской разведки и их американских партнёров по нашей стране.

Первый раздел, озаглавленный «Сведения особой важности», нацеливал агентуру противника на сбор следующей информации:

«План экономического развития СССР, в частности сведения о военной промышленности и мероприятиях по координации экономики стран социалистического блока в рамках СЭВ или вне его.

Развитие авиации, строительная программа, размеры производства и ресурсы; ввод в эксплуатацию новых боевых самолётов и авиационного оборудования.

Воздушная оборона советского блока и увязывание системы управления и оповещения с ПВО и другими авиационными соединениями. Места нахождения радиолокационных установок.