Хроники российской Саньясы. Том 2

В августе мы встречались почти каждый день. Эти встречи не только помогли мне разрешить внутренний конфликт, но и были очень глубоким обучением. К концу августа я уже не сомневался, что попрошу Сашу дать интервью для книги. Это и произошло, хотя, по ряду причин, чуть позже…

10.11.2000 г.

Влад: Саша, ответь мне для начала, на один простой вопрос: считаешь ли ты себя психотерапевтом?

Александр: Да, я дипломированный психотерапевт и практически занимаюсь психотерапией. Но для меня сама психотерапия — нечто большее, чем просто некая область медицинских или психологических знаний. Для меня это скорее уровень Бытия, который и определяет мою жизнь. Ведь пришел я к практической психотерапии из того, что называется эзотеризмом, и психотерапия явилась той социальной деятельностью, которая в наибольшей степени опредметила то, что уже сформировалось во мне ранее.

В: Что ты называешь эзотеризмом?

А: Видимо, все, что связано с развитием сознания и самосознания человека. А как я пришел к эзотеризму, — это такая длинная история…

В: Что было твоим первым опытом в этом направлении?

А: Что было самым первым? — Знакомство с йогой. И произошло оно, когда я учился в пятом или шестом классе, — это конец шестидесятых — начало семидесятых. Тогда появились первые публикации о йоге Анатолия Зубкова. Причем, это были еще не журнальные варианты. Сколько помню, — это была статья в газете «Труд», которая, кажется, называлась «Правда о йогах». И было чего-то в этой статье, что меня глубоко затронуло, оказалось созвучным какому-то внутреннему мотиву. Кроме прочего, в этой статье описывалось такое упражнение — Пурна Сарпасана — комплексная поза змеи. А в то время у моего папы болела поясница. Я ему тогда и предложил вместе делать это упражнение. Он, естественно, не стал делать, а я собственным примером решил ему показать, что это реальное упражнение и от него может быть польза. Так я начал регулярно делать это упражнение. Потом у знакомых появились рукописи «Раджа-йога» (это все в то же время — пятый-шестой класс). Помню, как это было: один из моих новых знакомых принес мне за деньги почитать рукопись «Раджа-йоги» Рамачараки.

В: Насколько я понимаю, занялся ты не только потому, что у твоего папы болела поясница. Был, наверное, и другой мотив?

А: Вообще, — было очень интересно. Все это вдохновляло, причем, вдохновляло непонятно на что… Звучало из всей этой йоги что-то очень родное и близкое. А конкретное упражнение я стал делать и из интереса, и какое-то время делал его вместе с папой. Потом уже сам. Затем стали появляться рукописи. Например, «Раджа-йогу» я переписывал целиком. Чем дальше, тем интерес больше. Стал делать еще какие-то упражнения. Некоторое время я варился в собственном соку, — каких-то знакомств на эту тему не было. Так продолжалось до армии…

В: То есть, начиная с пятого класса и до армии ты что-то непрерывно практиковал?

А: Да. Я занимался хатха-йогой. Были разные комплексы, которые я брал из самиздатовской литературы и из доступных в то время журналов. Для меня тогда все это было достаточно серьезно. Были периоды, когда я доводил время занятий йогой до четырех часов в день: по два часа утром и вечером. Результаты были интересными: время сна очень сильно сократилось, — мне хватало порой трех часов, чтобы выспаться и чувствовать себя великолепно.

Потом уже была армия…

В: А в армии был перерыв в практике?

А: Нет. Времени там было, конечно, меньше, но и там я позы какие-то делал, в «лотосе» сидел…

В: Как ребята-то к этому относились?

А: Да вполне адекватно. Некоторые даже с интересом. Я кому-то что-то показывал, объяснял…

После армии я работал на часовом заводе. Потом поступал в Медицинский институт, — с первого раза не поступил… И вот в этот период (это все семидесятые годы) начался бум по поводу парапсихологии. Были какие-то полулегальные лекции. Я много всего посещал, завел множество знакомств. Потом — разные подпольные собрания и лекции. Там я познакомился с Володей Маланичевым, который пригласил меня в свою группу. Помню, как я первый раз пришел к нему: зал в детском садике, все сидят на ковриках, — я вошел, расстелил газету и сел в «лотос». Включился я в группу Маланичева, — а занимались мы йогой, — очень активно. Через некоторое время Володя уже доверял мне вести отдельные занятия.

Затем, еще до поступления в институт, я самостоятельно вел группы по хатха-йоге. Пока эти занятия носили чисто оздоровительный характер.

Потом я поступил в Медицинский институт. В то время там была эпопея с «Ом-Рамом» — Айванховым. В это время в институте учились несколько негров, которые и распространяли книги Айванхова. Это преследовалось: этих ребят исключили из института и возбудили против них уголовные дела. Но, учение Айванхова сильно нас тогда захватывало…

В: А сам выбор Медицинского института чем был продиктован?