Хроники российской Саньясы. Том 4

Г: Да. И вот в один прекрасный день — уже был разгар перестройки, где-то восемьдесят седьмой год, я бросился перестраивать, как призвал нас великий Горбачев. Комплексные бригады начал, развил бурную деятельность, начал ремонтировать дома. Мои бывшие пьяницы, слесаря-сантехники начали выполнять работу за две бригады капитальщиков: менять трубы, ремонтировать балконы, чинить крыши с бешеной скоростью. Потребовалось очень много арматуры. А там же лимит, нормы были. И я начал начальство трясти: давайте материалы, трубы, то-сё. И в конце концов так их достал, что меня выгнали по статье. Нашли какой-то повод и выбили. Я совершенно обалдевший: я перестройку делаю, а тут бюрократы. Ну, наверное, думаю, это потому, что они военные. Пошел в гражданский ЖЭК, за год сделал опять карьеру, опять сбил там комплексную бригаду, опять там все это развернул, и через год меня выгнали по статье. Причем за это время мы расстались с женой. Она сказала: «Мне не нужен муж, который не приносит денег, не кормит семью, дочку». Я потерял жену, дочку, квартиру им оставил, работу, совершенно остался непривязанный, очень легкий. Я уфологией интересовался года три, в московские круги уфологические входил. В этом состоянии прослышал о конференции в Москве — первой всесоюзной конференции по биоэнергетике, которую академик Казначеев собирал. Приехал на нее и там увидел Золотова. Был фильм научно-популярный продемонстрирован, снятый Свердловской киностудией. На сцене стоят эти люди, которые в фильме показаны. И меня так это вставило, то, что там показывалось, я тоже побежал — там у них была построена целая цепочка, как записаться, как попасть на семинар, и я записался и поехал. Мальчик, домосед, которого мама до восемнадцати лет боялась одного в булочную выпустить. А тут я ринулся в какой-то Усть-Катам, на Урал, хрен знает куда. Приехал туда в три часа ночи. Сошел с поезда — глухомань, двадцать пять градусов мороза, — и никого, ни души. Поле кругом, там какой-то домик вдалеке светится… Так начался мой поход к себе.

Я много об этом рассказывал, но для меня это одно из самых ярчайших переживаний в жизни, поэтому я с удовольствием повторю еще раз.

Так вот, полустанок уральский, Усть-Катам, морозище… Я иду наощупь. Лампочка горит. Вроде бы это вокзальный какой-то домик. Захожу — там три с половиной человека на меня настороженно смотрят. Куда идти, неизвестно. Приехал на семинар. Подхожу к кассе, поворачиваюсь и вижу, что на двери на входной с внутренней стороны объявление: «Те, кто приехал на семинар, — вот туда-то». И как раз входит еще один человек, который приехал на семинар. И через какое-то время еще один появился. То есть три человечка встретились на этом полустанке. Один мужичок, психолог из Минска, и какая-то девушка из Москвы. И вот мы по этим стрелочкам наощупь пошли-пошли, в какие-то дома заходили спрашивали, потому что это на другом краю этого поселка, километра два еще от станции, по этому морозу мы прочапали в три часа ночи. Люди такие ошарашенные: «какое там, чего там». Наконец нашли мы эту гостиницу: тут нам выбегают навстречу сияющие люди такие, молодые ребята. Один из них был Саша Клейн. Они встречали, оказывается, бегали чуть ни к каждому поезду, но холодно, поэтому они возвращались погреться, и пропустили нас. Встретили, чаем напоили, разместили. И на следующее утро еще кто-то подъехал. Нас погрузили в автобус и увезли в пионерский лагерь в горах, невдалеке, километрах в двадцати от поселка. И на следующий день, после того как нас привезли, должны были заехать еще люди, и стал начинаться семинар. При этом мое инженерное сознание никак не могло понять, что здесь происходит, совершенно. Сейчас ты и я, мы понимаем, что это типичное восприятие новичка, когда он попадает на выездной семинар. А тогда это новое что-то было, — восемьдесят девятый год, — тогда таких семинаров было немного.

В: Состояние снесенной «крыши»…

Г: Может быть, «крыши» у меня еще снесенной не было, но такая настороженность — что-то здесь происходит… что-то не в порядке. Но при этом я уже тогда, видимо, за счет своей легкости, достаточно легко включался. Вечером должна приехать группа. Среди тех, кто приехал пораньше, — нас было человек двадцать, — проходит слух, что надо бы как-то организовать встречу, капустник устроить. Ну мы так намечаем: давайте за полчасика до их приезда соберемся и что-нибудь придумаем. Встречаемся за полчасика, рождается — как ты говорил — «бац, бац» — роли раздавали, так и здесь, за полчаса родился какой-то сценарий встречи. Маршруты, движения разных групп, какие-то засады…

В: Золотова не было?