Хроники ротмистра Кудашева

– Неужели так просто всё и было? Подъехал на броневике и выгреб золотой запас Республики? Мне приходилось бывать в хранилище Российского Банка в Асхабаде. Попасть туда очень непросто даже для штатного сотрудника этого банка!

Васильев не ушёл от ответа:

– Понимаю, в нашем деле мелочей не бывает. Сам я в расследовании участия не принимал, но от компетентных товарищей много чего за дружеским столом слышать доводилось. Рассказывают, под прицелом маузеров и наганов банды Осипова директор Ташкентского банка выдал ему под расписку три миллиона золотых монет. О бумажных деньгах говорить нет смысла.

Кудашев прокомментировал:

– Слух – источник, который, конечно, принимается во внимание, но подлежит проверке и документальному подтверждению.

– Расследование проводилось весьма тщательное. Под контролем Москвы. Не то, что директор банка допрашивался, каждый ташкентский рабочий был обязан доказательно подтвердить факт своей непричастности к восстанию и расстрелу ташкентских комиссаров. Так что, расписка должна быть в «Деле», а «Дело» в Москве, в архивах ОГПУ! – ответил Васильев.

Кудашев уточнил:

– В солидном банке «директорами» именуются заведующие соответствующими отделами. Например, «коммерческий директор», «директор департамента кредитов и инвестиций» и так далее.

Потом спросил:

– Вам известно имя этого директора?

Васильев несколько растеряно ответил:

– Нет…

Кудашев продолжил:

– Могу предполагать, что Управляющий Ташкентским народным банком и Комиссар по финансам – одно лицо. Так на кредитных билетах Туркестанской республики значится. Они подписаны: слева одна подпись под должностями «Комиссар. Управляющий», справа – «Кассир». Вот вам истинно ключевые фигуры в тайне «туркестанского золота». Как я понимаю, комиссар по финансам не был расстрелян ни офицерами Туркестанской Военной Организации, ни бандитами Осипова, не был арестован московскими чекистами. Так ведь? Правда, в акционерных банках имеются ещё и Председатели правления, которые тоже имеют доступ и в хранилище, и ко всем документам! Почерки на Расписке идентифицированы?

Васильев покачал головой, молчал, думал. Потом ответил:

– О расписке в «Деле» точно не скажу. Подтверждающая этот факт информация пришла со стороны и не от одного человека. Нет оснований сомневаться в этом. Этот след проверялся. Начало верное, конец обрывается. При экспроприации, якобы, присутствовал Александр Николаевич Романов, известный у нас в Средней Азии как Князь Александр Искандер. Не слышали о нём ничего, Александр Георгиевич?

– О нём именно ничего. Мне приходилось бывать в Ташкенте. На улице Романовской видел дворец Великого князя Николая Константиновича, младшего брата российского императора Александра Второго. Ссыльным был, говорили в городе. Доступа во дворец никому не было, ни на каком уровне. Сам князь из дворца не выезжал. Дворец, как тюрьма. Даже обидно было за Николая Константиновича. Сослать из Санкт-Петербурга полковника Романова, героя штурма Хивы… Лишить его чинов, званий и наград, вычеркнуть из списков полка. Дело семейное, Романовское. Дело тёмное! Так мне рассказывали. Увы, для нас это тоже только слух.

– Да, правильно. Князь Александр Николаевич – из дома покойного императора. Если он жив, значит, есть претендент на престол.

Кудашев подумал:

– «Дела… Князь Романов – соучастник экспроприации! Если жив сегодня, он один и знает, что за золото получил Осипов в Ташкентском Банке 20 января 1919 года».

Васильев полез в карман и достал коробку папирос.

Кудашев прижал его руку к столу. Показал глазами на ящики с боеприпасами, а потом на табличку «Не курить». Спросил:

– Мне продолжить?

Васильев кивнул.

Кудашев продолжил: