Хроники ротмистра Кудашева

– Александр Георгиевич! Сами понимаете, моё время распланировано по минутам на несколько дней вперёд. Мои отношения с вами пустили запланированный график дел и встреч под откос, как состав с интервентами! Тем не менее, у нас с вами ровно час тридцать на встречу. Встреча ключевая. Говорю я, вы не перебиваете. Говорите вы – я внимательно слушаю. Если наши взгляды и интересы совпадут, работаем вместе. Если нет, у вас будет сорок восемь часов на то, чтобы исчезнуть из Асхабада. Вот пакет. Здесь несколько документов и деньги. Если возьмёте пакет, мы больше не встретимся. Никогда.

Кудашев молчал. Он предполагал подобный разговор.

Васильев продолжил:

– Да, я член ВКП (б) с 20-го года. Вступил в партию после месячных боёв, защищая со своими стражниками и таможенниками пост «Керки» от басмачей Ораз-оглы. Не боялся смерти в бою. Не испугался бы её и на расстреле. Просто не захотел. Не захотел бросить своих товарищей. Не захотел оставить свой боевой пост без огневого прикрытия. Не было бы меня, у врага, пришедшего из Афганистана, вооружённого английскими «Ли-Энфильдами» и «Льюисами», было бы больше возможности безнаказанно грабить, убивать, насиловать, вспарывать младенцам животы… Ни вам, ни мне самому не в чем упрекнуть меня.

Не считайте меня ни идиотом, ни предателем. Отдаю себе отчёт во всём, что делаю. Я русский офицер. Я не служу вождям. Ни памяти Ленина, ни лично Троцкому. Верю, настает день, и будут прокляты имена всех этих вождей, больших и маленьких. Какими мерами меряли другим, такими мерами будет отмеряно и им самим. Они знают это. Стремятся по законам воровской стаи повязать всех преступлениями, сделать каждого своими сообщниками, требуют не только лойяльности, не только покорности, даже не преданности, но беззаветной любви каждого к себе!

Придёт день возмездия. Погибнут не только те, кто служил им искренно, но и те, кто жил по принципу «плюнь, да поцелуй у злодея ручку!».

Что уж говорить о людях, кто старался жить по законам, завещанным Спасителем… Они – жертвы первые. Снова кровь, снова страдания и не только простых людей, но самых близких к вождям, делившие с ними и власть, и славу.

Страна кипит. Время перемен затянулось. Дискуссии на всех уровнях. От кухонных споров и базарных полемик до оппозиционных конфронтаций в ЦИК и СНК. Два человека – три мнения. Мы живём в постоянном напряжении.

Попробуйте найти своё место в обществе, не погибнув, в охвативших его лавинах и водоворотах страстей, идей, мнений, воззрений, интересов, амбиций, алчности, трусости, преступлений, героизма, предательства!

Александр Георгиевич! Я понимаю, вы человек другого, ушедшего мира. Прошу не относиться ко мне, как к человеку, изменившему присяге на верность государю императору и отечеству, данной ещё юнкером. Мир изменился. Ваше счастье, на вас нет крови гражданской войны. Вы знаете, я по вашей протекции начинал службу на границе сначала в 30-й Закаспийской бригаде пограничной стражи 7-го округа ОКПС, которой командовал полковник Невский Георгий Георгиевич в должности помощника начальника поста. Через три месяца был переведён в 31-ю Аму-Дарьинскую бригаду Отдельного Корпуса Пограничной Стражи. В 1-й Керкинский отдел. Уже в начальники поста пограничной стражи на левом фланге восточного направления. В распоряжение полковника Дмитрия Николаевича Логофета. Моя стража охраняла участок границы по договору Российской империи с Бухарским эмиратом. Потом служил  в Аму-Дарьинской ЧК. Насмотрелся на басмаческие зверства. Националистические банды сеяли страх. Основным объектом нападения и террора были русские поселки, русские кварталы городов, пристани на Аму-Дарье, железнодорожные станции, мастерские. Лозунг один – долой советскую власть, русские вон из Туркестана!!