Хроники ротмистра Кудашева

– Александр Георгиевич! Не казните. Тимофей Акимович завернул. Ошибка вышла. По привычке старую присягу вам принесли, 18-го года. Мы-то уже не в Советской России, в СССР живём. Вот текст новой присяги, подпишите, пожалуйста.

Кудашев мельком прочитал текст, который ему показался втрое большим по объёму, нежели тот, что сочинил Троцкий:

– «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным бойцом…».

_____________________________________________

*  Полный текст: «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным бойцом, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров, комиссаров и начальников.

Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Советской Родине и Рабоче-Крестьянскому Правительству.

Я всегда готов по приказу Рабоче-Крестьянского Правительства выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Рабоче-Крестьянской Красной Армии, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.

Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся.».

_____________________________________________

Вслух читать не стал. Молча, подписал листок, передал Карпову. Тот не протестовал, убрал присягу в папку.

Кудашев протянул руку:

– Не хотите вернуть мне недействительный текст?

Начальник отдела кадров отрицательно помотал головой:

– У нас так не принято. Ни один документ не уничтожается. Просто с появлением нового, может потерять свою силу предыдущий. Но в архиве храниться будет!

Вышли не прощаясь.

Политкомиссар раскрыл, было, рот, чтобы продолжить, но его прервала барышня-машинистка:

– Боря! Не будь занудой. Александр Георгиевич всё сам прочтёт в газетах либо найдёт в архивах. Побереги свой пыл для новобранцев-чоновцев. Давай лучше попросим его проконсультировать нас по заданной теме в вечерней партшколе!

Обернулась к Кудашеву:

– Александр Георгиевич! Вот вы, как юрист старой русской, даже европейской правовой культуры, как относитесь к институту «вины» в уголовном судопроизводстве?

Кудашев попробовал уйти от ответа:

– Вопрос не по адресу. Я здесь только переводчик. И юридического опыта практической работы не имею.

Надежда Ивановна и Борис Львович вдвоём подошли к столу.

– Да, правда, Александр Георгиевич, – начал Шпиц. – Мы уже не дети. Понимаем, что правила игры на нашем поле отличаются от правил, что были в старой России, что есть во Франции или в Американских штатах. Но мы хотим, хотя бы для себя, уяснить принципиальную разницу. Мы знаем, она есть, но не знаем, в чём конкретно она заключается! Помогите нам. Мы никому не расскажем.

Кудашев заколебался. Спросил:

– В нашем ГПУ есть библиотека?

Надежда Ивановна отрицательно покачала головой:

– Нет. Правда, по отдельным кабинетам у начальников стоят шкафы с какими-то книгами, но настоящей библиотеки нет.

– А городскую публичную библиотеку так и не создали? В старом Асхабаде была только в Офицерском собрании. Ладно, постараюсь вспомнить, за что мне двойки ставили! Слушайте. «Вина» – это юридический термин, его знали ещё в Древнем Риме. «Culpa»! Что означает «необходимое условие ответственности как гражданской, так и уголовной». Необходимое, понимаете? Нет «вины» – нет «ответственности»! Это принципиально. Субъективные признаки – сознание и воля. Далее – детализация: обстоятельства усугубляющие степень вины, исключающие и, соответственно, смягчающие вину. Ну, лекция на эту тему заняла бы не один час. Особенно с примерами из практики по каждому отдельному вопросу.

Молодые люди переглянулись. Надежда Ивановна подтолкнула Бориса Львовича:

– Не стой букой, расскажи!

Политкомиссар был заметно смущён.

– «Совсем мальчик, – подумал Кудашев. – Однако, этот мальчик начал думать. И не только думать, но и задавать вопросы. Когда начнёт высказывать собственные умозаключения – плохо кончит! Пора закрыть этот стихийно возникший курс ЮрПолитПросвета.».