Хроники Сэнгоку. Сказание о Черной Цитадели

– Миновало пять лет, Нобунага, а ты все бегаешь по округе и кричишь, размахивая руками, каким сильным стал. Глупо и нерасторопно, учитывая твое положение. Выбирайся из песочницы, мальчик. Будет жаль, если столь прекрасный цветок увянет раньше времени. – Он пригладил пятерней свои черные волосы, прошагал в сторону, уставив взгляд на проросшую мхом статую, тут же с отвращением поморщился. – Меня всегда удивляло, почему люди так любят окружать себя подобной безвкусицей.

Пройдясь пальцем по ощеренной собачьей пасти Инугами, демон легким толчком пальцев опрокинул статую наземь. Изваяние завалилось на бок, расколовшись на несколько частей.

– Что тебе нужно?

– Мне-то? Хотел донести до тебя одну важную мысль. Сам-то ты все никак не дойдешь до нее самостоятельно.

– Говори.

– Всего лишь одно маленькое предостережение, Нобунага: не слишком возгордись легкими победами, вроде этой. На горизонте уже появились персонажи поинтересней, и они жаждут встречи с тобой. Оступишься раз – они сожрут тебя подобно пламени, что спалил этот дом.

– В таком случае следует подать им сигнал к действию, – проговорил Сабуро с ледяным холодом в голосе. – Но какое тебе дело до моих достижений? У нас есть договоренности, не забывай. Не надо тыкать меня носом в последовательность моих решений.

Корвус поднял кверху руки, как если бы предпочел сдаться в плен, загадочно ухмыльнулся и растворился в дуновениях ветра, точно дым, оставив Татсусиро наедине со спутанным клубком не самых приятных мыслей.

Демон говорил намеками, но молодой генерал прекрасно знал, о чем речь. Он давно располагал сведениями обо всех именах своих потенциальных врагов. Слишком много времени было потрачено на возврат Овари, пора открывать карты и заявить о себе громко и уверенно. Для этого потребуются надежные и сильные союзники. Их имена Татсусиро тоже уже были известны.

* * *

Деревушка Накамура близ уезда Касугаи пропахла бедностью и навозом. Серую землю иссушило палящее солнце, растительность погибла, не успев дать плодов, а то, что удавалось чудом спасти, жители до последней крупинки вынуждены были отдавать несговорчивому даймё и его прислужникам, которых тот то и дело одаривал земельными наделами. Крестьяне и не подозревали, что их хозяин сменился. Не знали они и того, что новый владелец Овари изменит их жизни до неузнаваемости. Живущие десятилетиями под гнетом жадных владык, они привыкли подчиняться и выживать из последних сил.

Сумрак накрыл поселение тяжелым одеялом, опустил на крыши кровавую вуаль. За алой полосой над горизонтом небо зеленело, выливалось в синеву еще выше, и на его полотне уже прорезались первые робкие звезды. Над головами пронеслась стая ласточек, перекрикиваясь между собой весело и звонко.

Черные шатры рассыпались вокруг деревушки, облепив ее скромные стены из частокола, как ракушки дно корабля. В лагере стоял гомон и хохот, на кострах шипело и распространяло восхитительный запах мясо, саке лилось рекой, до слуха долетали раскатистые военные песни. Войско отмечало сладкую победу, гуляло на широкую ногу.

Жители испуганно попрятались по домам, надеясь, что захмелевшие воины не угостят их визитом.

Невзрачный и ветхий постоялый двор – с еще более невзрачным именем «Под вороньим крылом» – улегся на торговой улице, привлекая внимание своими размерами. Старые иероглифы «рёкан» имели настолько затертый вид, что прочитать их было практически невозможно. Но ступив за порог, нос игриво защекотал запах копоти от пощелкивающего в центре ирори43, над которым на стальных и проржавевших прутьях запекался поросенок, щедро приправленный специями. Его шкурка уже зарумянилась, шипела, жир капал в огонь, заставляя языки пламени возбужденно подпрыгивать.

Старик, лет восьмидесяти усадил уставших воинов за стол, разлил всем саке и пока те распивали напиток, поведал историю о своем непутевом внуке. Трактир передается из поколения в поколение с самого основания поселения Накамура, но в последние пять лет дела шли совсем плохо: почва истощилась постоянными засухами, а путники через деревню проходили редко. Еще и местный князь взял манеру насылать на местных крестьян своих подручных псов, а потом и вовсе в каждой деревушке, где было хоть сколько-то рисовых полей, подселил наместников бандитской наружности. Те в свою очередь не давали местным продохнуть, буквально вырывая из рук последние краюхи хлеба.

Совсем в недавнем прошлом единственный внук трактирщика скончался, предварительно сев в долговую яму. Не прошло и дня, как наместник и его банда головорезов явились за долгом, и теперь старику придется отдать заведение, чтобы хоть как-то расплатиться за проступки внучка. Дед так ударился в воспоминания, что аж всплакнул.

– Молодежь нынче совсем от рук отбилась, – прочавкал Сато, наворачивая ароматный рамен44.

– После того как я отдам постоялый двор, мне придется еще несколько лет отрабатывать те деньги, которые Рёта задолжал тем людям, ведь эта халупа ничего не стоит.

– Ваш внук был игрок? – задумчиво вопросил Сабуро, поднося блюдце с саке к губам.