Хроники Шеридана

Хриплые, кошмарные звуки, раздавшиеся вдруг из тёмного угла, многих заставили схватиться за оружие. Люди переполошились, повскакивали с мест, готовые дать отпор невиданному врагу. Коротышка же, считавший себя отменным исполнителем, видя эту суету, вылез на свет божий, взгромоздился на стол и, церемонно раскланявшись, завопил ещё пуще! Народ застыл на месте…

Польщённый наступившей тишиной, маленький певец, привстав на цыпочки, сжал кулаки и, надрывая горло, вывел такую замысловатую руладу, что ближайшие слушатели поспешили отодвинуться подальше. Пользуясь общим замешательством, Коротышка безнаказанно исполнил ещё парочку своих лучших сольных номеров – на лицах окружающих стали появляться первые признаки недовольства, – но тут на их счастье он решил пуститься в пляс и, сделав несколько занимательных телодвижений, промахнулся мимо края стола и рухнул на пол. Едва коснувшись земли, он тут же свернулся калачиком и уснул мертвецким сном – к большой всеобщей радости. Артиста бережно задвинули под стол и накрыли плащом – не дай Бог проснётся!

– Если он ещё вздумает орать – выкину вас за дверь! – предупредил спутника Коротышки хозяин харчевни. Тот лишь развел руками.

Остальные вернулись к своим делам, изредка нет-нет да и поглядывая в угол, где мирно похрапывал незадачливый певец. Постепенно о нём все забыли. Надвигалась ночь.

Проспавшись, Коротышка вылез из своего убежища. Он совершенно не помнил, о том что случилось. Насмешливые чужие взгляды привели его сначала в некоторое недоумение, а потом и в бешенство. Руки у него так и чесались, а тут за соседним столом раздался взрыв хохота. Кровь прилила к его голове, еще затуманенной парами крепкого зелья, и он ринулся в атаку.

– Смеяться надо мной?! – прохрипел Коротышка, хватая за плечо того, что был к нему ближе всех.

Дюжий детина с бычьей шеей медленно развернулся к нахальному задире: что это за малявка там вякает?.. Смерив его взглядом, он отвернулся и сказал своим:

– Тьетль без бороды – всё равно, что человек без штанов… – и все снова захохотали.

Коротышка не уловил смысла фразы, но понял, что над ним опять смеются, и без долгих разговоров, набычившись, двинул детину в ухо. Насмешник напрасно недооценил своего противника: удар был таков, что обидчик мешком свалился с табурета. Кое-кто присвистнул, раздались возгласы восхищения, вокруг захлопали, а товарищи поверженного вскочили на ноги.

– Давай-давай!.. – распаляясь от пьянящего предвкушения опасности, поманил их Коротышка, и выхватил из-за голенища нож.

Но упавший поднялся, удивлённо мотая головой, и жестом остановил остальных:

– Сам разберусь!.. Ты чего, малыш, взбесился что ли?

Коротышка не собирался объясняться. Сделав ложный выпад, он змеёй скользнул к противнику, тот сумел увернуться. Но после нескольких неудачных попыток маленький забияка успел-таки достать его, и тогда детина, до сей поры лишь вяло отмахивавшийся от настырного карлика, точно медведь от назойливой мухи, рассвирепел не на шутку.

Коротышка был мастак драться: опытный, ловкий, проворный, – он к тому же знал немало подлых и проверенных на деле приёмов. Но его соперник намного превосходил в силе и весе, и тоже оказался не так-то прост!.. Неизвестно, чем бы закончилась эта схватка, но тут входная дверь затрещала от громких и сильных ударов, словно кто-то огромный снаружи бил в неё чем-то железным.

Все тотчас забыли о драчунах и схватились за оружие. Соперник Коротышки отпихнул его от себя, и тоже развернулся к дверям. Коротышка хотел уж было с размаху засадить ему нож в широкую спину, но что-то остановило его руку.

Всё разом стихло – всё, кроме зловещих ударов, отдававших металлическим эхом. На лицах людей читалось такое напряжение, что Коротышке стало не по себе.

– Что за чёрт?.. – спросил он у кого-то, но человек лишь приложил палец к губам, и Коротышка заметил, что рука у того дрожит.

Тогда недовольный тем, что ему не дали развлечься, маленький буян подлетел к дверям и дёрнул засов:

– Ну-ка, что там за гости?.. – в тот же миг его затылок расколола страшная боль, и он полетел в тёмную бездну.

***

Ранним утром погожего летнего дня в дом Гилленхартов пришла Смерть.

Она явилась за Мэрион.

Накануне девочке стало очень худо – путешествие среди зимы под облаками в лёгком бальном платьице наградило её жесточайшей простудой. Ночь она провела в бреду – одна в своей комнате – и не было ни сил, ни сознания, чтобы позвать на помощь.

Ей виделась Каггла: её синие глаза смотрели на неё из огня, и она обещала вернуться и помочь, но не пришла. Мэрион почувствовала, как огонь охватывает и её тело, растекается по жилам, и заплакала во сне…

Потом она увидела двух всадников, закованных в латы: они спускались с тёмных небес по лунной дорожке. За плечами одного из них развевался белоснежный плащ, другой был одет в чёрное. Светлый всадник опередил своего товарища и подхватил её на руки. Она не видела его лица – только в прорезях шлема светились голубоватые огоньки, но ей стало легче.

– Оставь её!.. – глухо проговорил чёрный всадник, но рыцарь в белом плаще лишь покачал головой.