Хроники Шеридана

«Пусть оживают твои сны!..» – сказал он, перед тем, как сгореть на костре. Ахайя лишь засмеялся в ответ: «Знал бы ты, что мне снится!» Маг тоже улыбнулся, корчась от боли, ибо огонь уже лизал его волосы, и что-то крикнул в ответ, но ветер и треск горящих деревьев заглушили его слова… И это было плохо: не зная слов заклинания, нельзя снять проклятье…»

«…И в ту же ночь Короля стали мучить кошмары … Проснувшись, он обнаружил, что сон обратился в настоящее… Рожденные им чудовища были из плоти и крови, они плодились и размножались, и он не властен был что-либо изменить… Он перестал спать, но сон побеждал волю человека, сковывая воспалённые бессонницей веки, и на свет появлялись новые созданья. Одно из них убило почти всю его семью, и Король сошел с ума… Это едва не стало концом всего: больное воображение вызывало к жизни самых ужасных тварей… Люди научились сражаться с ними, но, умирая, чудовища становились принадлежностью Тьмы и, в свою очередь, охотились за душами людей… Тогда решено было убить Безумного Короля, но одна из служанок, подкупленная магами Вальгессты, напоила его соком бессмертия…»

Остаток дней своих Ахайя потратил на строительство Храма Солнца – в противовес созданной им же самим Тьме. Однако проблески разума становились все реже, а порождения его затмений – всё сильнее и чудовищнее. Уцелевшие ученики, те двое, что успели покинуть его, тайно от Учителя создали некий пространственно-временной континуум – особым образом замкнутое пространство, куда и заключили безумца, дабы нейтрализовать его силу: «…Последние оставшиеся из тех, что когда-то пришли вместе с Ахайей, сотворили Тёмную башню – Башню Забвения – великое Ничто, превращающее в несуществующее всё, что попадало внутрь. Хитростью им удалось заключить Безумного в эту ловушку…»

Чтобы запустить в действие механизм западни, создателям пришлось растратить всю свою жизненную энергию, и её тайны, казалось, умерли вместе с ними.

С заточением Проклятого Короля пришел конец безраздельному владычеству Людей в завоёванном ими мире: созданные разумом Безумца вольфорраны, тьетли, великаны, драконы, агилы, и многие-многие другие, заявили о своем праве на жизнь и свет Солнца, и Людям пришлось смириться. Со временем кровь Людей и вовсе смешалась с кровью племён, порожденных безумной фантазией…

На этом рукопись обрывалась. Донельзя раздосадованная этим обстоятельством, Каггла пристала к Зайцу с расспросами, но тот понятия не имел, о чём идет речь.

– Но где же ты взял этот ларец? – спросила она, наконец поняв, что толку от него не добиться.

– Купил у заезжего тьетля, – равнодушно отвечал слуга. – Среди барахла, которым торгуют эти прохиндеи, частенько встречаются занятные вещицы.

– Встретишь его – спроси, нет ли у него продолжения! – велела Каггла.

Пьеттро усмехнулся:

– Тьетли редко возвращаются в те места, где уже один раз побывали.

– Почему?

– Да мало ли! – продолжал улыбаться слуга. – Вдруг их неласково примут?

***

Старик и его молодые спутники продолжали свой неспешный путь.

– Надо быть осторожными на дороге! – поучал старик новых друзей.

– Что, разбойнички шалят? – поинтересовался Ла Мана.

– Бывает. Но я про другое толкую, – и взяв в руку увесистый камешек, старик огляделся, и с неожиданной силой бросил его в сторону.

Камень, пролетев несколько, вдруг словно завис в воздухе и стал падать на землю – медленно-медленно.

– Вот! – старик наставительно поднял вверх палец. – Там, значится, Чёртова Дыра… Место такое, где время по-иному течёт – быстрее или медленнее. Можно в такую передрягу угодить, что и не выберешься! Местные дороги называют еще Тропами Короля Игнация: говорят, именно тут дед теперешней королевы проходил с остатком своих войск, а по пятам за ним гналась разная нечисть… Вот Король, чтобы следы замести, и устроил разные ловушки – ежели просто идти, то до Королевства вовек не добраться, хотя пути тут – крылану день лету… Потом, правда, стали поговаривать, что и нечисть намутила здесь всего вдоволь. Да кто только теперь разберёт! Давно дело было, а ухо до сих пор надо держать востро… – и старик тяжело вздохнул. – Оно, конечно, ничего, если в замедление попадёшь – иные через мно-о-го лет домой возвращались, которые даже помолодевши… Порой, их уж и встретить некому было. А иные – в одночасье стариками становились, а то и не возвращались вовсе. Так-то вот!..

– У нас по дороге товарищ пропал, – сказал Юстэс. – Исчез прямо на глазах, вместе с телегой и возницей, мы и оглянуться не успели!

– Значится, либо возница опытный был: нырнул в перекат – это там, где два разных места словно притягиваются друг к дружке, и за один шаг оказался далеко отсель, либо… Может, и не свидеться вам более, – «утешил» старик.

К вечеру они достигли предгорья.

– Здесь заночуем, – распорядился старый, – а утром, глядишь, будем в столице, если я найду подходящий перекат…

Путники развели костёр, поужинали. На склонах гор тоже кое-где засветились редкие огни.