Хроники Смертельной Битвы: Во имя высоких целей

— Саб-Зиро, — заговорила она, наконец, собравшись с мыслями, — ты можешь сколько угодно строить бредовые догадки и обвинять меня в том, что существует только в твоем воображении, раз тебе больше нечем заняться. Если Император пожелает задать мне вопросы относительно моих отношений с Драмином или моих, как ты выразился, собственных целей, я с удовольствием дам ему подробный отчет обо всем, что здесь происходило и происходит. Что до моего согласия на твой отъезд, то все куда проще, чем ты думаешь, никаких заговоров и тайных планов. Мне казалось, что я могу рассчитывать на тебя. Я думала, что ты поможешь мне здесь освоиться, станешь говорить со мной или слушать меня, или что-то в этом роде… Однако наш последний разговор показал, что я ошиблась, вот и все. Ты был прав, я не имела права распоряжаться тобой, потому что ты не мой слуга и не давал мне личных клятв. Теперь ты доволен?

Ответа не было. Китана беспомощно огляделась, потом снова перевела взгляд на Саб-Зиро, пытаясь угадать, что он станет делать дальше.

— Теперь ты доволен? — повторила она чуть слышно.

Саб-Зиро все так же молчал. Китана дернулась было в сторону, пытаясь вернуть себе свободу движения и чувство безопасности, но ее рука тут же оказалась сжата в болезненно-крепкой хватке. Она неверяще уставилась на чужие пальцы, обвившиеся вокруг ее предплечья. Стало по-настоящему страшно. Кажется, теперь было самое время применить свои боевые навыки по назначению, но на это у нее просто не было сил.

— Би-Хан, немедленно отпусти меня и дай мне уйти.

— Как забавно, — ответил он наконец.

— Что тут забавного? — пробормотала Китана, понимая, что не хочет слышать ответ.

— Да все. Вот сейчас, например, меня забавляет то, что вы используете мое имя как ругательство. Из ваших уст оно звучит так, будто мне должно быть стыдно, что речь идет обо мне. Кстати, я вовсе не припомню, чтобы давал вам позволение обращаться ко мне по имени.

— За что ты пытаешься на мне отыграться? Да, мне захотелось видеть тебя здесь, потому что ты единственный, кому было до меня дело там, дома. Там все были добры ко мне, пока я была послушна и делала то, что от меня требуется, но стоило мне выйти из повиновения, как они забыли о моем существовании. Будто меня никогда и не было, — выкрикнула Китана, наконец, дав волю рвущейся наружу злости.

— Выйти из повиновения? Вы так это называете? Любого другого отправили бы в темницы за пятую часть того, что вы сказали и сделали, принцесса. Вы знаете, что Цунг, помимо прочего, подозревал вас в связях с повстанцами, оппозицией и еще Преисподняя его знает с кем? — ответил Саб-Зиро, тоже повысив голос.

— Значит, вот в чем было дело, — усмехнулась Китана. — Но все равно, это ничего не меняет. Ты поступал со мной не так, как поступают с подозреваемыми в государственной измене, Саб-Зиро. И я думала, что мы…

— Что — мы? — переспросил он со странным ожиданием в голосе.

Китана подняла глаза и натолкнулась на уже знакомый ей взгляд. Настороженный, сосредоточенный, будто она представляла собой загадку, которую во что бы то ни стало нужно разгадать. Воспоминания не померкли — зеркало на стене, туманная муть в серебрящихся глубинах, и два отражения, между которыми совсем не осталось расстояния.

— Что бы вы ни задумали, я не собираюсь играть в ваши игры.

— Я никогда с тобой не играла. Отпусти меня. Я больше тебя не потревожу. Обещаю.

Просьба не достигла цели. Китана даже не была уверена, что Саб-Зиро ее расслышал. Но, когда она заговорила, он перевел глаза на ее губы — дрожащие, пересохшие, жадно втягивавшие воздух. Мучивший Китану озноб превратился в лихорадочную дрожь, которую она не могла сдержать, как ни пыталась. Тело вдруг стало тяжелым, слабым, так, что подогнулись колени. Каменные стены закружились, поплыли размазанной краской. В какой-то момент Китана закрыла глаза, устав сопротивляться. Не было больше ни страха, ни злости. Она просто тонула в непроглядно-темных водах, не ища и не желая спасения.

— Принцесса, что происходит? — донеслось до слуха Китаны, как сквозь сон. Она не знала, сколько прошло времени, минута, час или целая ночь. Саб-Зиро несколько раз встряхнул ее за плечи, но этим сделал только хуже. Каждое его прикосновение заставляло ее вздрагивать от непонятного, тревожащего, почти болезненного ощущения.

— Не трогай меня. Убери руки. Ты делаешь мне больно!

— Я провожу вас в ваши покои. Вам, кажется, нужен лекарь, — сказал Саб-Зиро с ноткой беспокойства.

— Мне нужно, чтобы ты провалился в Преисподнюю, — раздраженно выкрикнула Китана. Головокружение, наконец, стало утихать, и заполнявшая мысли темнота понемногу рассеялась. — Если еще раз посмеешь задеть меня хоть кончиком пальца…

— Я хотел просто поговорить. Ничего больше. Я бы не причинил вам вреда, — глухо сказал Саб-Зиро и отступил в сторону, чтобы дать ей пройти. Китана сделала несколько неуверенных шагов, а потом опрометью бросилась прочь.