Хроники странствующего кота

– Мияваки! – вымолвил он, чувствуя, что весь холодеет. Это, конечно, большая удача – встретить старого друга в незнакомом месте, но возникал вопрос – а как он здесь очутился? Закравшееся подозрение смешалось с чувством вины, которое преследовало Суги со дня отъезда Сатору.

– Я слышал от Тикако, что она хочет сюда поступать, и подумал, что и ты тоже… и не ошибся.

– Слышал от Тикако?! Вы что, встречались после твоего отъезда?

– Да нет же. Она прислала мне письмо.

Вся эта история произошла в те времена, когда у школьников еще не было мобильных телефонов.

– Я же дал вам обоим свой новый адрес, так? Ну, она и прислала мне письмо. А вот от тебя я так и не дождался, – попенял Сатору другу.

Это было не совсем честно: трудно ожидать подобного рвения от ученика старшей школы.

– Но я тебе звонил! Несколько раз.

– Да ладно, так всегда, с возрастом у всех начинается своя жизнь. Я ведь тоже нечасто встречаюсь с друзьями из прежней школы, хотя мы много болтаем по телефону. Когда я получил письмо от Тикако, я очень удивился и подумал, вот девчонки – они все-таки добросовестнее нас. После этого мы стали писать друг другу.

Да, и в одном из писем она написала Сатору, куда намерена поступать, подумал Суги. И именно потому Сатору тоже собрался сюда… скорее всего, так и есть.

– Тикако не говорила, что ты тоже хочешь в этот университет.

– Само собой. Потому что я не писал ей об этом, – ответил Сатору. – Ведь если бы кто-то из нас провалился – ты или я, – вышло бы крайне неловко. Во всяком случае, мне было бы неприятно. Ведь пришлось бы сказать друг другу о результатах экзаменов… Вы с Тикако – совсем другое дело, вы поступали вдвоем, вы поддерживали друг друга. Между вами и мной есть разница.

Все вроде и выяснилось, тут действительно не было никакого подвоха, однако у Суги тем не менее оставались сомнения. Он не мог выбросить их из головы. Он не мог заставить себя поверить Сатору. Хотя в объяснениях Сатору был определенный резон.

– Послушай, раз уж все так вышло, давай попросим поселить нас в одной комнате? – предложил Сатору. – Мой сосед пока еще не появился, сейчас будет несложно передоговориться.

Сатору уже неделю жил в общежитии и успел обзавестись кучей знакомств. Он переговорил с комендантом и с «мамочкой» – женщиной, отвечавшей за быт и питание студентов в общежитии, – и моментально все устроил.

Тикако пришла в восторг, узнав, что Сатору будет учиться вместе с ними, но в то же время немного обиделась:

– Почему было не сказать мне об этом?

Тикако как раз собиралась написать Сатору, что они с Суги поступили в один и тот же университет.

Благодаря дружбе с Сатору быт общежития, немного тревоживший Суги, с самого начала оказался простым и приятным. Суги и не заметил, как пролетел первый семестр и начался второй.

– Смотри, что мне подарили старшекурсники, – похвастался Сатору, доставая несколько банок довольно дорогого пива.

Вообще распитие спиртных напитков разрешено с двадцатилетнего возраста, однако студенты относились к запретам довольно легко, и выпивка в общежитии была обычным делом даже для первокурсников – главное, чтобы все прошло без эксцессов и никто не попался на глаза бдительной «мамочке».

– Закуска за мной! – воскликнул Суги.

Жившие в общежитии студенты частенько получали посылки из дома и обменивались всякими лакомствами. Суги как раз только-только прислали из дома спелый виноград, и он выменял на него у студента с Хоккайдо сакэтоба – вяленного особым способом лосося, – а также местные хоккайдские сладости.

Сатору в подпитии очень веселый, но быстро пьянеет. После двух банок пива глаза у него уже начинают краснеть.

В тот вечер разговор почему-то крутился вокруг любовных страстей, кипевших в общежитии. На первом курсе был один парень, который пылко ухаживал за девушкой старше по возрасту и неизменно получал отказ. Сокурсники потешались над ним, однако подбадривали.

– Сколько раз она его послала?

– Говорят, одиннадцать. Одиннадцать раз она отказывала ему в свидании, – фыркнул Сатору. – Но вот умора, он и не думает сходить с круга, говорит, во втором семестре доведет число попыток до двадцати…

– А зачем ему это? Хочет побить рекорд в любовных фиаско? Цель-то какая?

– Вот такой безбашенный малый. Но я даже завидую его упертости. – В покрасневших глазах Сатору сверкнул огонек. – А ты знаешь, что в школе я был влюблен в Тикако?

«Лучше бы мне никогда этого не слышать», – подумал Суги.

– Но поскольку тебе она тоже нравилась, я постарался заглушить свои чувства. Однако жаль, что я даже не попытался сказать ей об этом, и пусть бы она отвергла меня.

«Жаль, что я даже не попытался сказать ей об этом…» Если бы Сатору признался Тикако, все могло сложиться совершенно иначе.

– Сатору, я тебя очень прошу… – Голос у Суги дрогнул. – Я тебя умоляю! Никогда не говори ей о своей любви.

«Жаль, что я даже не попытался…» Все могло сложиться совершенно иначе!

Суги униженно склонил голову перед Сатору.

«Какой же я бесчестный негодяй, – подумал он про себя, – но я все равно пойду на это унижение, я не отступлюсь. Я буду клянчить и умолять».