Хроники странствующего кота

– Он жил у нас в доме, пока не погибли родители… – добавил Сатору, и Суги пронзило острое чувство вины. Зря он так скверно подумал о друге.

– …и ты хотел навестить его, – закончила за Сатору Тикако.

«Какая же она чуткая и добрая, – подумал Суги. – А я – я совсем другой… ну почему я такой подлый? Как хочется, чтобы Тикако никогда не стыдилась меня…»

Он не знал, что у Сатору умерли родители. Если бы знал, то не стал бы осуждать приятеля. Но все равно ему никогда не стать таким, как Тикако, – любящим и всепонимающим.

Помявшись, Суги все же решил сказать хоть что-то.

– Что думаешь делать? Будешь работать дальше? – спросил он у Сатору.

Тикако сделала «страшное» лицо: ты что несешь?! В такой момент!

Но даже сейчас Суги не мог заставить себя пожалеть Сатору.

– Какой теперь смысл ехать в Кокуру? – Сатору шмыгнул носом и вымученно улыбнулся.

– Ты непременно должен поехать. Заработай недостающую сумму и поезжай попрощаться с ним.

Сатору удивленно моргнул.

– Тебе нужно оплакать погибшего кота по всем правилам. Без этого ты не сможешь отпустить прошлое. Нельзя сидеть и страдать из-за того, что не успел повидаться. Поезжай – и поплачь там о нем. Расскажи ему, как ты скорбишь, что не успел и как хотел приехать. Пока не сделаешь это, твой кот не упокоится с миром.

Суги понимал, какой бурный отклик в душе Сатору вызвали слова Тикако. Даже у него, такого толстокожего, черствого человека, защипало глаза.

После этого случая Сатору приходил на работу с улыбкой и ни разу не обмолвился о своих переживаниях. В трудах и хлопотах время летело быстро, Сатору отработал до середины августа и уехал в Кокуру перед самым концом летних каникул. Вернулся он совершенно другим человеком, словно в нем наконец прорвался изводивший его гнойник.

Сатору привез подарки обоим – и Суги, и Тикако.

Суги он купил, как тот и заказывал, местный рамэн, которым славилась Хаката, а Тикако – упаковку матирующей бумаги и маленькое ручное зеркальце, которые приобрел почему-то в Киото.

– Вау! Это же бумага от «Ёдзия»!

Похоже, брэнд был действительно знаменитый, потому что Тикако зашлась от восторга. Но тут ее окликнула подруга, и Тикако, бросив на бегу: «Спасибо!» – стремительно исчезла.

– Ты и в Киото заехал? – поинтересовался Суги.

Сатору кивнул:

– У нас была школьная экскурсия в Киото, когда я еще учился в начальной школе… Во время поездки погибли в автокатастрофе мои родители.

Выходит, Сатору специально заехал в Киото… и на то была причина куда более веская, нежели подарки для Суги и Тикако.

– Мама тогда попросила купить ей в Киото матирующую бумагу от «Ёдзия». Я искал, но так и не нашел ее. Мой друг купил ее для меня тогда же, но это не то… я не сам ее купил.

– А зеркальце?

– Ну а зеркальце… мне просто захотелось купить его для Тикако.

Слушать все это было нестерпимо больно.

Вообще-то, этот рассказ предназначался для ушей Тикако. Но Суги не желал, чтобы она услышала.

Суги уже начинал жалеть, что судьба свела его с Сатору в тот день, когда ши-тцу свалился в канаву. Лучше бы кто-то другой помог ему вытащить пса.

Суги не стал пересказывать Тикако новости про Киото. Он успокоил свою нечистую совесть не слишком убедительным доводом – мол, если бы Сатору очень хотел, то и сам рассказал бы Тикако.

Теперь Суги жил в постоянной тревоге – ему казалось, что он теряет свое единственное преимущество. Преимущество знакомства с Тикако с младенческих лет.

Она всегда звала Сатору по фамилии – Мияваки, а к Суги обращалась как в детстве – Сю-тян. Но очень скоро он понял, что теперь это не имеет существенного значения. Знай Тикако о чувствах Сатору, она наверняка воспылала бы ответной симпатией.

Тикако такая живая и нежная. Добрая. Он, Суги, из кожи вон лезет, чтобы не потерять лицо и быть достойным Тикако, а Сатору и стараться не надо.

А еще этот ужас, который Сатору пережил в детстве.

У Сатору погибли и папа, и мама, у него отняли обожаемого кота, в итоге он так и не застал его в живых… однако Сатору никого ни в чем не винил и не клял свой злой жребий.

На его месте Суги не преминул бы воспользоваться случаем, изображая страдальца, и извлек бы из трагедии пользу, разжалобив Тикако.

И как только Сатору удается быть таким невозмутимым и естественным? Чем ближе Суги узнавал Сатору, тем хуже становилось у него на душе. Ему никогда не выиграть гонки с Сатору! Суги чувствовал себя ущербным, хотя дом у них всегда был полная чаша, а родители исполняли все его прихоти.

Он должен благодарить судьбу, которая всегда была милостивее к нему, чем к Сатору, но он постоянно брюзжит, изводит родителей из-за пустяков, говорит гадости, временами доводя мать до слез.

(У меня есть все, что нужно в жизни, ну почему я такой мелкий, ничтожный человек? У Сатору все гораздо хуже – почему он добрее и щедрее меня?)

Но ведь и Тикако росла в таком же достатке, что и Суги, она тоже не знала ни в чем отказа, однако не испытывает унижения рядом с Сатору. Она общается с ним с наслаждением! От этого Суги чувствовал себя совсем несчастным. Да, это так – потому что Суги и Тикако похожи, они сделаны из одного теста. Вот их и тянет друг к другу.