Хроники странствующего кота

Вереница машин уже выстроилась в длинную очередь, напоминавшую бусы; она тянулась к разверстому зеву парома, и я даже слегка занервничал. Этот корабль заглотил уже столько машин! А он правда не потонет? Ведь если вдруг он действительно возьмет и пойдет ко дну, то нас точно смоет за борт, прямо в море… Ох… Какой ужас!

Мне припомнилось море, каким я его видел, когда мы ездили к Ёсиминэ, это бескрайнее водное пространство. Мысль о том, что я буду погребен под огромными, перекатывающимися с ужасающим грохотом волнами, заставила меня содрогнуться. Хотя я и бесстрашный кот. Кошки плохо плавают и терпеть не могут воду (хотя бывают и исключения, некоторым, например, нравится купаться в ванне, но это какие-то кошачьи мутации). Даже Сатору придется туго, когда он будет плыть к берегу, ведь на его голове буду сидеть я, вцепившись в нее всеми когтями…

Но несмотря на все мои страхи, наш серебристый фургончик благополучно въехал в брюхо чудовища. Далее нужно было немного пройти пешком. В одной руке Сатору держал саквояж, в другой – мою переноску и очень скоро совершенно выдохся, хотя совсем недавно легко носил такие тяжести. Может, мне пойти своим ходом?

Я поскреб когтями задвижку на переноске, но Сатору велел мне прекратить это дело и быстро перевернул переноску так, что дверца теперь оказалась вверху, и я кубарем скатился на дно.

– На пароме животным не разрешают передвигаться самостоятельно, потерпи.

Животным? Значит, и собакам тоже? Ну что же, это по-честному. Ведь есть немало гостиниц, где как бы пускают с животными, только потом оказывается, что с собаками можно, а с котами нельзя. Коты точат когти о мебель и так далее. Взяли бы и повысили плату за проживание клиентов с котами – ну на ремонт и все такое прочее. Вопрос решен.

И еще эта пресловутая проблема с запахом, который так раздражает людей… Но ведь от котов вони гораздо меньше, чем от собак, разве я не прав? Но все равно с собаками можно, с котами – нельзя, в общем, какая-то дискриминация кошачьего племени. Гораздо честнее, когда никому нельзя – ни собакам, ни кошкам. Вот на этом пароме все по справедливости, хороший паром!

Сатору отнес меня в каюту для животных, где во время пути размещались все домашние любимцы пассажиров. Это оказалось очень незатейливое, но опрятное помещение. На удивление просторные клетки стояли друг на друге – до самого потолка. Вдоль всех стен комнаты. В тот день ехало много пассажиров с животными, и почти все десять клеток были уже заняты. Кроме меня, здесь находилась кошка-шиншилла[31], все остальные постояльцы были собаками – самых различных пород и размеров.

– Это Нана. Прошу любить и жаловать. Общайтесь мирно до конца путешествия.

Поговорив с обитателями комнаты, Сатору посадил меня в пустующую клетку.

– Нана, ты как? Тебе не будет здесь одиноко?

Одиноко? Среди всех этих собак плюс еще одна кошка? Я бы предпочел более уединенное место. Собакам явно хотелось поболтать, их было много, и они лаяли как одержимые. И все обсуждали меня: «Глядите, еще один кот! Беспородного подселили! Беспородный – куда это годится!»

– Жаль, что на сей раз не удалось добраться до места на машине. Прости, – сказал Сатору.

Не стоит беспокоиться. Всего один день, можно и потерпеть. Может, это и незаметно со стороны, но коты – удивительно покладистые существа.

Похоже, это странствие будет долгим… даже после того, как паром причалит в порту назначения. А Сатору последнее время стал что-то быстро уставать… ему сейчас не осилить на машине такую дорогу.

– Я постараюсь заходить как можно чаще. Если будет грустно, ты уж потерпи!..

Сатору, а ты не мог бы умерить свою гиперопеку при посторонних? Ты ставишь меня в неловкое положение!

– Эй! Вы двое – кошачьей породы, надеюсь, поладите! – Сатору заглянул в клетку, находившуюся как раз подо мной, где, как я помнил, сидела кошка-шиншилла. Я не мог рассмотреть ее сверху, но, когда мы с Сатору вошли в комнату, она лежала в углу своей клетки, свернувшись клубочком.

– Ей, кажется, тоже грустно. Сегодня так много собак… наверное, ей страшно.

Нет, Сатору, ты не угадал. У свернувшейся клубочком шиншиллы постоянно подергивался кончик хвоста. Лично мне было ясно, что она просто злится и раздражена неумолчной собачьей болтовней.

– Ну, пока, Нана. Я еще зайду к тебе!

С саквояжем в руке Сатору вышел из комнаты для животных. И собаки тут же начали ко мне приставать:

Эй, ты, давай выкладывай, ты откуда такой? Куда путь держишь? А хозяин твой – что он за человек?

Я тут же понял, что испытывала шиншилла, свернувшаяся калачиком от отвращения, и последовал ее примеру.

Я все еще лежал, свернувшись клубочком в дальнем углу клетки, притворяясь, что сплю, когда дверь открылась и вошел Сатору.

– Прости, Нана! Я понимаю, тебе тут грустно и одиноко.