Хроники сыска

На четвертый день пребывания в Сормове Петра Зосимовича встретили вечером местные портяночники[57], когда он возвращался из «Белой акации». Трое архаровцев с кистенем поджидали его в подворотне. На требование отдать лопатошник[58] по-хорошему приезжий человек без разговоров заехал Яшке-Жигану в морду. Качественно так заехал, три зуба сразу на выход… А когда яшкины компаньоны бросились выручать главаря, механик мигом вынул револьвер и щелкнул курком.

– Цыц! – сказал он им внушительно и принялся месить поверженного Жигана ногами. Замесил на совесть; Яшка потом неделю встать не мог.

На следующее утро к Фороскову заглянул урядник. Дюжий мужчина с красным лицом, сизым носом и маленькими хитрыми глазками был строг и официален. Урядника интересовало, будет ли от механика требование составить о нападении протокол. Форосков в ответ выставил на ящик с инструментами бутылку коньяка и спросил задушевным голосом:

– А вам самому как лучше, э…

– Илья Ильич Едренов меня звать.

– …Илья Ильич?

– Я по закону обязан составить протокол и донести о происшедшем господину балахнинскому исправнику. Ежели вы, к примеру, будете на том настаивать…

– А стоит ли зря беспокоить начальство, Илья Ильич? Мне эта бумажка без надобности. Я бы вот лучше с вами договорился, чтобы вы разъяснили местной шантрапе. Пусть от меня отстанут.

И механик одной рукой разлил в рюмки коньяк, а второй ловко засунул Едренову в карман шинели пятишницу. Урядник крякнул, по-молодецки ухнул стопку, глянул орлом и сказал:

– Приятственно иметь дело с обходительным человеком. А об шантрапе более не беспокойтесь…

– Хотел бы зайти к вам, уважаемый Илья Ильич, в удобное для вас время. Я тут человек новый, нуждаюсь в советах опытного и сведущего человека, как мне правильно дело повести.

– Завсегда поможем! То есть наш долг, как правоохранителей. В пятницу у меня маленький банчок в четыре часа. Винт. Будут здешние обыватели, серьезные деловики. Заходите, я вас приглашаю.

– Благодарен и обязательно приду. Очень меня обяжете, Илья Ильич, ежели разрешите мне и напитков с собой принесть, способствующих поддержанию разговора.

– Как вам будет угодно, Петр Зосимыч; за тем откланиваюсь до пятницы!

Когда в условленный час механик пришел к Едренову, он застал у урядника двоих гостей. Первый оказался старшим табельщиком вагоностроительного завода, по фамилии Пинский – то ли белорус, то ли еврей, хмурый и желчный. Вторым был уже знакомый Фороскову владелец трактира «Белая акация» Вешкурцов.

– Аггей Титыч! – обрадовался Форосков, ставя на пол корзину с пивом. – Мечтаю увидеть вас противником по картам. Авось поквитаемся за ваши разбойничьи цены! Это ж грабеж средь бела дня: селянка по тридцать пять копеек! Вот о чем Илье Ильичу давно бы надо составить протокол…

И довольно рассмеялся собственной шутке.

Винт у урядника прошел веселее обычного. Механик умел держаться в обществе. Он развеселил даже мрачного табельщика скабрезными анекдотами, тактично проиграл хозяину одиннадцать рублей и угостил компанию дорогим петцольдовским пивом. И в итоге ухитрился понравиться всем.

Вешкурцов целый вечер наблюдал за Петром и, уже расставаясь, сказал:

– Я слышал, вы восстановили ветхое ружьишко господину Яшину. Неужто сие возможно? Эдакий лом…

– Починить можно все, Аггей Титыч, были бы руки и голова.

– Вот кстати мы встретились! Я и забыл совсем! Приказчик, растяпа, ключ потерял от несгораемого шкафа. А там бумаги важные, деньги… Не сумеете ли открыть?

– Проще всего динамитом, – рассмеялся Форосков.

– А вы и в нем специалист?

– Ежели потребуется, – уклончиво ответил механик. – Когда прийти?

– Завтра в десять, коли вам удобно.

Утром следующего дня Петр ковырялся в большом и тяжелом шкафу, а Вешкурцов с интересом помогал ему в этом. За сорок минут механик просверлил ручной дрелью отверстие в замке, после чего кувалдой и зубилом легко разбил и сам замок.

Благодарный трактирщик накрыл стол, и два новых приятеля крепко и неспешно кутнули. Аггей Титович заметил, что механик пьет с умом: не пьянея и не болтая лишнего. Охотно он говорил только об устройстве различных механизмов, в чем оказался большим докой. Вешкурцов завел беседу на модную тему оснащения нашей армии переделочными винтовками[59], и Форосков прочел ему об этом целую лекцию. Он подробно, с большим знанием дела разъяснил трактирщику сравнительные недостатки и преимущества основных моделей, предлагаемых к переделке. По нему выходило, что лучше всех для русской армии подходит винтовка Бердана № 2, а не победившая в правительстве модель Крнки. Петр обмолвился, что служил оружейным мастером в 33-м Елецком пехотном полку, а в конце добавил:

– Все-таки я так скажу: лучшее ружье то, которое ты сделал для себя сам.

– Как это «сам», Петр Зосимович? Я могу сделать сам жаркое, пожалуй, изготовлю и наливку. Но ружье – увольте! Тут надобен целый механический завод.