Хроники Тальзеура-2 (СИ)

В компании двадцати отобранных Добрицей казаков я снова проложил путь на Средний ярус. Сначала попался “не тот” путь. Ещё два дня мы плутали, пока, наконец, не вышли к нужному проходу. Так прошли последние семнадцать дней.

Пока меня не было, Драмина, Эша и Пантелей помогали нашему богатырю овладеть собственной магией. Таков был его уговор с ректором. Но то ли Костас не очень способный ученик, то ли без моего ментального воздействия эффективность обучения падает до средней нормы. В общем, за прошедшие две недели наш тяжёлый пехотинец ничему толком не научился. Стихию огня и ауру чует, но своим ментатом владеет отвратительно! А без этого нюанса заклинания будут срываться в десяти случаях из десяти.

На правах единственного надёжного проводника по пещерам я попросил у Круциана тридцать шесть часов на восстановление. Всё-таки с момента выезда из Империи прошло уже двадцать семь дней. Мы уже двое суток, как вышли за пределы месяца, данного нам Львицей. А раз так, то торопиться уже нет смысла. Небольшой отдых никому из нас не повредит.

После повторного спуска на Средний ярус, я понял, что с моим организмом творится что-то неладное. Система не выдавала новых сообщений. Другие участники рейда за собой никаких изменений не заметили.

Сидя на койке в палатке, я задумался. Что со мной сейчас вообще происходит? Чувства, мысли и эмоции стали протекать не так, как обычно.

— Не помешаю? — у входа в палатку показалась фигура Горбуна.

Этого старого целителя атаман оставил присматривать за Пантелеем. Не дожидаясь ответа, старый Горбун кряхтя подошёл и сел напротив меня.

— Давай, рассказывай, хлопец, шо беспокоит твою голову?

— С чего вы взяли, что меня что-то беспокоит?

Собеседник тяжело вздохнул.

— Давай без дураков, а? Люди в лагере шепчутся. Мол, вопросы странные задаёшь. О самочувствии их. О новых сообщениях от Системы. А раз спрашиваешь, значит есть повод. Так шо давай, рассказывай.

Я не успел было открыть рот, как в палатку вошли ещё двое. Залитый кровью монстров княжич и мой старый друг Костас. Адмирал оглядел казарму и вскочивших с коек бойцов. Жестом указал “на выход”.

Одетый в броню Костас подошёл к койке. Адмирал, ничего не говоря, сел рядом с Горбуном.

И всё это в полнейшей тишине.

Целитель смотрит на меня. Княжич напряжён и тоже чего-то ждёт. Сбоку, сквозь сопла забрала, шумно дышит Костас.

— Рассказывай, — не выдержал адмирал. — Что там с тобой происходит?

— Не знаю, как это назвать, — честно признался я, глядя на нахмурившегося княжича. — Я будто начал замечать то, что всегда было под носом, но я на это не реагировал. У Горбуна есть веснушки на лице. Волосы у него рыжие, а не чёрные, как у остальных казаков. Костас второй день прихрамывает на левую ногу, а Эша это видит, но намеренно не поправляет. Она обижена на него. Драмина…

Целитель остановил меня, выставив перед собой руку.

— Роберт, мы спросили, шо с тобой происходит? А не то, шо ты нам сейчас выдал.

Я весь напрягся. Не привык говорить о том, что чувствую сердцем.

— Удивление, страх, воодушевление, потрясение. Да, пожалуй, больше всего потрясения, — подняв глаза, увидел удивлённые глаза собеседников. Я обратился к сбитому с толку княжичу. — Но разве я не вёл себя странно всё это время, господин Романов? Вы — сын Императора, правителя всей Российской Империи. У вас уровень перевалил за сотый. Вы — адмирал. Вы — командующий рейдом в шестьсот человек. А я… кто я? Нулёвка, эмигрант с Земли, студент-первокурсник и смел разговаривать с вами порой без должного уважения. Разве это не странно? Разве так должен вести себя нормальный человек?

Я кивнул в сторону Костаса и виднеющегося за ним выхода из палатки.

— Вчера, когда вернулся на Средний ярус, задумался о том, что творю какую-то лютую дичь! Я влез в дела на порядок, а то и два порядка, выше моих собственных сил. Нулёвка? В рейде? Да ещё и забравшийся на Дальнюю Границу? Мы в Ордо, на глубине 5500 метров, в царстве монстров, которых не встретишь на поверхности. Тут твари настолько лютые, что меня, нулёвку, тут даже укус насекомого может убить.

Смотрю на свои руки, сжимаю их в кулак и разжимаю. Ощущения другие! Совсем не те, что на Верхнем ярусе.

— Я будто начал чувствовать мир и своё место в нем.

Пока я говорил, взволнованный целитель навешивал на меня несколько разных диагностических заклинаний. Княжич всем своим видом показывал, что ждет медицинского заключения от Горбача.

— Уфф, запутанный случай. Шош жизнь тебя так корёжит, Кощеюшка?! — целитель стер со лба проступивший пот и повернулся к княжичу. — Ну, а если…

Княжич покачала головой.

— На пальцах, Егор Данилыч. Говори так, чтобы понял и я, пациент и тот благородный.