Хроники турбулентости 2020-2023

У лорда Бейлиша пропаганда была бы куда более талантливой, чем у доктора филологических наук Йозефа Геббельса. Он бы последовательно развенчивал мифы, созданные украинской стороной, он бы форматировал разочарование в химерических идеалах самостийной Украины, высмеивал бы всё украинское – от гимна “Ещё не сдохла Украина” до шута и скомороха Зеленского, умортельными кривляниями изображающего президента несгибаемой воли, что особенно удаётся после десятой дорожки бодрящего вещества.

Но у российских структур нет лорда Бейлиша, как и нет лорда Вариса, как и нет Рамси Болтона, и поэтому всё будет делаться так, как раньше делалось, и особенно эту библейскую цитату хорошо переосмыслил Виктор Черномырдин, которого мы цитировали в самом начале.

Простым же людям, вроде меня, не любящим кровопролитие и понимающим все ужасы войны, и всю бездну горя, которую война несёт семьям, остаётся лишь уповать на Божью волю и/или вмешательство инопланетного разума, дабы остановить закусивших удила украинских и западных политических идиотов, толкающих мир к ядерной войне.

05.01.2023. Опыты псевдоисторических фантазий: Варис и Бейлиш про семь ловушек для России

В сознании граждан с лёгкого языка перевирателей цитат дедушки Ленина закрепился силлогизм “любая кухарка может управлять государством” и трансформировался в одну из духовных скреп новейшей истории гуттаперчевого государственного устройства, которое за последние сто лет имело семь метаморфоз – Российская империя без конституции и Думы и с ними с 1906 года, Российская республика с февраля 1917 года, РСФСР с ноября 1917 по декабрь 1922, потом СССР, снова РСФСР, и, наконец, Российская Федерация. Менялись территориальные границы, потому что территории отпадали и присоединялись, менялись государственное устройство и жизненный уклад до неузнаваемости. А что оставалось неизменным?

Неизменным остается лицо нации. Это очень точно описал французский социальный психолог Гюстав ЛеБон (1841-1931) на рубеже 19-20 веков в своих работах (запрещенных в СССР) “Психология народов и масс” и “Психология социализма”. Что характерно – русских он отнёс к народам высшей категории, наравне с немцами, англичанами и северными европейцами. Сами же русские, многие из которых обладают умами высочайшего полёта, о себе и своем общественном устройстве думали с юмором. Например, глубочайший знаток России, Николай Семёнович Лесков, в своей единственной пьесе “Расточитель” (1867) вкладывает такие слова в уста мастерового Павлушки Челночка (действие 4 явление 3): “Мне один человек на Неве на перевозе сказывал: “Видишь, говорит, молодец, перед художеств академией две каменные собаки в колпаках лежат? Это, говорит, не собаки, а свинтусы. Из города Фив, из Египта их привезли; с тем, говорит, их и привезли, что пока в этих свинтусах живое сердце не затрепещется, до тех пор чтоб ш-ша! чтоб ничему, значит, настоящему не быть, а будет всё только как для виду”.

Цитата дедушки Ленина в подлиннике звучит так: “Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством… Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами и чтобы начато оно было немедленно, то есть к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту”. К сожалению, этот ленинский ударный лозунг, как след от рассекающего плоть удара кнутом, остался глубоким рубцом на всей русской ментальности. Как любой рубец стягивает и обезображивает плоть, выворачивая нижние слои эпителия, так и этот из придуманной в 1830-х годах Уваровым и Победоносцевым триады “православие – самодержавие – народность” вывернул сермяжную подноготную правду-матку, озвученную в таких исконно русских выражениях как “густопсовость – самодурство – посконность”. И тут не нужны никакие схолии и королларии в духе спинозовской “Этики”, и без них всё понятно и очевидно, как смысл русско-советской народной пословицы “кто в армии служил, тот в цирке не смеется”.

Как сказал бы Никита Михалков про отечественные образ мыслей и образ действий – “они русские и это многое объясняет”. Это не хорошо и это не плохо, тут нельзя оперировать такими примитивными коннотациями, как у Маяковского: “Крошка сын к отцу пришёл, и спросила кроха: “Папа, это хорошо?” – “Да, сынок, неплохо!”

Сложившаяся в результате стечения обстоятельств российская ситуация намного сложнее, и не имеет однозначных решений, как математическая задача семи кенигсбергских мостов, по которым надо пройти, не пройдя по одному и тому же мосту дважды. Это задача из области математической теории графов; на теории графов зиждется вся система прокладки маршрутов в GPS. Если в самых общих выражениях про теорию графов – это про то, как множество точек или вершин соединяются множеством всяких линий, дуг и рёбер. Это одна из основ математики и она применима к многим областям – от описания поведения сложных систем до самых абстрактных и обобщающих умственных упражнений.

Россия – это объект или субъект?