Хроники Валькирий (СИ)

   Склонившись к ее лицу, Арлан звучно втянул в себя воздух, а затем выпустил женщину из своих рук. Отойдя к стене, он спрятал свое лицо в тени, словно валькирия слепа, как и люди. Во всяком случае, в этот раз она постарается таковой быть и не замечать ни хищного прищура светящихся в темноте глаз, ни плотно сжатых губ.

   - Чего ты боишься, Нюкта? Я дал клятву, что никогда сознательно не сделаю ничего, что может причинить тебе вред.

   - Кто сказал, что я боюсь тебя? - отрывисто спросила она. - Я тебя не понимаю, это будет сказано вернее. Тебе было бы гораздо разумнее убить меня еще в самом начале, и уж тем более позаботиться об этом, когда я начала подозревать. Ты этого не сделал. Более того, ты не позволил Каххару выполнить за тебя грязную работу. А вместо этого помог Гийому поставить меня на ноги. Я не понимаю, что движет тобой, зачем, почему? И в такой ситуации спать с тобой... нет. И доказывать мне какой ты хороший, благородный и честный тоже не надо.

   К своему неудовольствию, Нюкта и так слишком много знала и понимала о нем. Арлан слишком правильный, имеющий какие-то свои, излишне чистоплотные понятия о чести и долге, хотя они и не мешали ему делать что вздумается. В нем было что-то, что валькирия так боялась осквернить собой... и своим проклятьем.

   - Ты сумасшедшая, - наконец сказал он после долгого молчания. - Хотя нет. Даже наоборот - ты слишком разумна и напрочь лишена чувств. Мне уже и самому интересно, какого труфа я-то по тебе с ума схожу.

   - Поосторожней с труфом. А то скоро начнешь своим же именем ругаться.

   На губах Арлана появилась легкая улыбка, да и обижаться он похоже не спешил. Вместо этого мужчина кивнул.

   - Идем в кузницу, иначе ты замерзнешь и даже этого не заметишь.

   - А что, тренировку мы на сегодня отменяем? - Валькирия положила руку на навершие Сечена, висящего в ножнах.

   - Ты не устала? Тогда вперед!

   Весь гнев, всё непонимание и возбуждение, продолжающее бродить в крови, сделали последующую схватку более яростной и опасной, чем вчерашняя. И валькирия и схаал в этот раз не имели намерений жалеть друг друга, хотя дело обошлось неровными клоками шкуры и парой царапин на оборотне, и синяками для Нюкты. Правда последней доставалось все же больше, без своей привычной гибкости женщина не могла уклониться от тычков или ударов сильных лап, отчего ей частенько приходилось встречаться с землей. Разумеется, это злило валькирию все больше, и в итоге Арлан получил мыском сапога под брюхо и благополучно оказался повален на одну из клумб. В тело Нюкты впились шипы, нарастающие у взрослых, половозрелых самцов вдоль позвоночника, и именно это отрезвило ее разум, не дав в конечном итоге перерезать ему горло. Поменяв положение тела, так чтобы костяные иглы не тревожили и без того больной бок, она придавила задние лапы схаала еще и своим бедром, рукой же сжимая шею. А затем хорошенько приложила Арлана навершием Сечина по голове, как раз меж небольших треугольных ушей.

   Вот еще одна разница такого "домашнего мальчика" и самцов из стаи - у последних уши в большинстве своем рваные и часто седые на кончиках, в то время как у этого даже слегка бархатистые на ощупь.

   - Сдаюсь я! - прохрипел даже не брыкавшийся под ней зверь. Он ведь и сам понимал пограничность ситуации, как и то с какой легкостью на самом деле может перевернуться, уже сам подминая валькирию. Вот только делать больно Арлан не хотел, как и провоцировать. Ему больше нравилось поддаваться ей, оценивая на сколько сильна валькиия в тот или иной момент.

   Нюкта же с неким интересом рассматривала огромное животное, греющее ей бок. Раньше при близости подобных существ она вычисляла способы их убийства и ту опасность, которую они могли нести, тут же возникла возможность посмотреть на все с другой стороны.

   На поверку шкура у него оказалась не серой, а смесью очень крепких, жестких черных волосков, бесцветно-белого густого подшерстка и странных кудрей, придающих форму знаменитой непробиваемой схаальской шкуре. На месте подпалин на лапах это руно становилось короче и жестче, и в то же время приобретало гладкость и тот самый светлый цвет. А вот гуще всего шерсть оказалась на груди и шеи, а так же животе, последнее как раз и отличает самца и самку, делая последнюю куда уязвимее. Костяные наросты на лапах в случае с Арланом были еще довольно мягкими, явно начав формироваться только несколько лет назад, что все равно довольно рано. Они имели матовую поверхность и темно серый цвет, не приобретя свою обсидиановую гладкость.

   Загривок у Арлана тоже оказался примечательным - слегка серебристым по цвету, за счет тех же завитков снежного цвета. Правда и черные остовы тут казались куда заметнее и даже жестче. Нюкта не очень хорошо разбиралась в иерархической окраске стаи, так что могла только предположить, сколько всего выдавала такая странность.