Хроники Вилантеса. Затерянные в космосе

Кто-то кинул в молодого раба тухлые овощи. Толпа заулюлюкала. Ясмин протянула руку за спину, там всегда висел меч. Всегда. Но не сегодня. Сегодня совсем нет оружия. «Мы не должны вмешиваться в ход событий. Что бы ни происходило. Убийство невинных, даже детей не может быть причиной вмешательства!»– Ясмин вспомнила первый параграф. Его нарушение жестоко наказывалось. Ясмин затошнило от запаха немытых тел и грязной одежды, а еще от отвращения к самой себе. Захотелось выбраться из толпы. «Что я могу? Я ничего не сделаю. Я не должна вмешиваться» – твердила она сама себе. «Я ничего не могу изменить»– оправдание трусов. Но ей, тоже нужно было на центральную площадь. Найти этот гребанный храм и украсть реликвию. Какой извращенец придумал ей задание? Егеря не работают в населенных пунктах. Их стихия лес, поле, горы или пустыня. Ясмин брела с толпой, стараясь не смотреть на пленников. На площади стала осматриваться вокруг, изучая пути к бегству, если ее застукают. А ее точно застукают. Слишком многолюдно, стащить что-либо из храма незаметно, не получиться. Кругом вооруженная охрана. Теперь понятно, почему не дали оружия. Сражаться с целой армией невозможно. Только если закидать гранатами. Она не супер-герой из комиксов, она всего лишь маленькая ласка. Юркая и очень хитрая ласка.

Вдоль рядов кресел с неподвижными кадетами ходят наблюдатели. Каждый кадет опутан датчиками. Все данные о физсостоянии выводятся на огромные экраны. Сара недавно окончила медицинскую академию и впервые была наблюдателем на «Охоте»

– Она провалит задание?– Спросила она офицера, который сидел рядом с ней за пультом управления виртуальной программой

– Они все его провалят. Им даются такие задания, которые нельзя выполнить.– Охотно пояснил офицер.– Все должны быть пойманы и испытать ужасы плена. Боль, страх, безнадежность, отчаяние, беспомощность. Через это пройдут все, какими они выйдут из этого огня, вот что важно. От этого будет зависеть их дальнейшая судьба.

– Не слишком ли жестоко?

– Жизнь гораздо более жестока. Нам не нужны кандидаты с синдромом жертвы. Сила не важна. На сильного воина найдется более сильный, или двое сильных воинов. Оружие и навыки рукопашной никого не делают бойцом.

– Сэр, двоих уже схватили!

– Отслеживайте датчики физсостояния. Сейчас начнется.

Двое закрепленных в креслах кадетов задергались. Если бы не ремни безопасности, упали бы на пол.

– Как только подойдут к болевому шоку, выключайте. Мы каждый раз их пугаем смертями, но этого допускать нельзя.

Ясмин бежала от преследователей, план города она в общих чертах поняла – в этом городе нет никакого плана. Узкие улочки, загаженные нечистотами, петляли без всякого системы. В богатых районах каменные заборы шли сплошной стеной, в бедных кварталах ветхие дома подпирали стена друг друга. Поворот, еще. Там дальше совсем низкие лачуги, можно будет забраться на крышу. И по крышам добраться до крепостной стены. Последний ряд домишек. А там и крепостная стена! В крови забурлил восторг: еще немного и она их всех сделает. Появилось чувство могущества и неуязвимости. Усталость ушла, тело было легким и послушным. Улочка разветвлялась. Справа, куда сворачивала улица, послышался отчаянный детский крик. Довольно приличного вида мужчина держал в руках орущего ребенка лет шести. Женщина, видимо мать, умоляюще обнимала мужчину за ноги:

– Нет, господин, прошу вас. Возьмите меня!

– Кому ты нужна, старуха? Ничего с твоим ублюдком не будет. Господа позабавятся немного. Денег дадут.

От нахлынувшей ярости забыла, что это всего лишь программа. Ясмин посмотрела назад, толпа догоняла. Ребенок орал, о землю билась его мать. Мужчина, пытаясь освободиться, пнул ее сапогом.

– Тупая самка. Знай свое место!– Вытащил из-за сапога нож.

«Мы не должны вмешиваться! Да и что я могу?»

– Это оправдание для трусов!– Громко ответила Ясмин сама себе.

Услышав голос, мужчина обернулся, но было поздно. Сапог врезался ему в лицо. От удара он отлетел на несколько метров, выронив ребенка. Мать тут же подползла к малышу.

– Ты кто? – Прохрипел мужик.

Ясмин подобрала нож. Метнула в горло, мужик дернулся и затих.

– Некогда объяснять.

Побежала обратно в свой переулок. Не нужно, что бы преследователи увидели, что здесь произошло. Но время было безнадежно потеряно, толпа настигала. Ясмин рванулась прочь, кто-то метнул тяжелый камень ей в голову. Мозг взорвался болью, и наступила ночь