Хроники ворона

Несмотря на зимнюю пору и, пусть слабеющий, но все же мороз, на улицах было многолюдно. Давену пришлось чуть ли не пробиваться к центральной городской площади, куда пролегал его путь. В конце концов, он все-таки вышел на нее. Народу от этого меньше не стало, но простора прибавилось. Места на площади хватало всем, чего нельзя сказать о заставленных лавками и палатками улицах.

Давен подошел к массивному, высотой с двухэтажный дом памятнику королю Туриану Первому – одному из величайших правителей Ригерхейма. Это был конный монумент, причем обе передние ноги лошади были подняты, что свидетельствовало о том, что всадник погиб в бою. Из всех монархов, о которых читал Давен, Туриан Первый являлся единственным, на кого он хотел быть похожим. Считалось, что в Туриане сочетались все добродетели истинного короля: он был столь же жесток, сколько и милосерден, и столь же хитер на политической арене, сколько порядочен по отношению к простым людям.

Давена возле памятника уже ожидал его ближайший советник.

– Как все прошло, Лаур?

– Крайне удачно. Нам удалось не вызвать подозрений.

Последние несколько дней Лаур, получив от Давена приказ о выступлении, небольшими группами сопровождал обитателей крепости у мыса Свободы в Гредис под видом торговцев и моряков.

– Сколько людей в городе на нашей стороне?

– Около тысячи тех, кто пришел вместе с нами из крепости, плюс около трех тысяч жителей самого города. Итого четыре тысячи.

– Все вооружены?

– Из мужской половины все. Среди женщин также нашлись те, кто намерен сражаться при необходимости. Их мы тоже вооружили.

– Отлично. – Давен выглядел так, будто в кой-то веки занервничал. Так оно и было, его сердце бешено колотилось.

– Что дальше?

– Собирай всех на площади. С оружием.

* * *

Динкель и Флави не обращали никакого внимания на уж слишком громкий рев толпы, доносящийся со стороны центральной площади города, и слишком уж внезапно опустевшие улицы окраин. Парочка непоколебимо уверенной походкой шла к городским воротам, твердо намереваясь покинуть осточертевший им Гредис и отправиться домой, в Навию. Но циркачей ждало разочарование: двое стражников скрестили перед ними алебарды, преградив путь и не позволяя выйти из города.

– В чем дело, господа? – спросила Флави. Динкель же уже почти шипел от злости, настолько ему надоело нахождение рядом с морем без единой кроны в кармане.

– Город закрыт как на вход, так и на выход. – ответил один из стражников.

– Это почему еще? – едва сдерживая гнев, поинтересовался Динкель.

– Бунт назревает! Не слышно, что ли?

Флави и Динкель посмотрели друг на друга, а потом устремили удивленные взоры на служак.

– На площади? – вновь заговорила Флави.

– На площади, на площади. А теперь идите, не мешайте службу нести.

Динкель и Флави отвернулись и неспешно побрели прочь от ворот, абсолютно не понимая, что происходит, и теперь уже вслушиваясь в гомон.

– Они будто хором выкрикивают что-то. – заметила циркачка.

– Пойдем, посмотрим, что там. – сказал жонглер своей рыжеволосой возлюбленной.

– Пойдем. – согласилась она.

* * *

Толпа яростно выкрикивала имя того, кого хотела видеть своим королем.

– Давен Первый! Король Ригерхейма! Давен Первый! Король Ригерхейма! – народ сходил с ума. Давен хорошо подготовился к этому дню. Город полнился людьми, которые были обязаны ему жизнью. Они кричали безудержно и громко, поднимая вверх мечи, заводя и заражая собственным воодушевлением тех, до кого только дошел слух о возвращении якобы убитого первенца Зигмунда Второго. Истинного наследника трона.

Слухи разошлись по всему городу очень быстро. Вскоре на площади совсем не осталась свободного пространства, и даже яблоку не нашлось бы места, где упасть.

Давен стоял на широких перилах каменной лестницы, ведущей в так называемый «Верхний город», и смотрел на площадь сверху вниз. Народ Гредиса хором выкрикивали его имя. От этого он чувствовал упоение. Силу. Он наслаждался.

Вдруг он услышал позади себя звуки многочисленных шагов и лязг доспехов. Обернулся и спустился с перил. Ему навстречу шел взвод солдат во главе с мэром города, по совместительству являющимся командиром его гарнизона, Эриком Тиром.

Высокий, седоволосый чиновник, поравнявшись с Давеном, пророкотал:

– Именем короля, прекратить бунт!

Давен, не превосходящий по росту Эрика Тира, смотрел на него так, что могло показаться, будто он все-таки выше мэра города. Причем чуть ли не на целую голову. Это был взгляд истинного монарха, взирающего на своих подданных.

– И какое же имя у твоего короля? – ледяным тоном произнес бунтовщик.

– Имя моего короля – Лютер Третий! И он не знает пощады к таким как ты!

Давен немного вытянул вперед левую руку, продемонстрировав Эрику Тиру внешнюю сторону ладони. На мизинце красовался огромный золотой перстень с многочисленными бриллиантами, образующими букву «Т». Династия Турианов. Правящий род.

Такой перстень имели право носить только короли и первенцы королей.

– Имя твоего владыки – Давен Первый. Советую тебе это запомнить.