Хроники Второй Гражданской Войны в США

Первые потери заставили противника укрыться, что позволило пехоте «южан» более эффективно прикрывать расчёты противотанковых комплексов. Танки, пытаясь укрыться от огня РПГ, заезжали за здания, точнее того, что от них осталось, (не думал, что это когда-нибудь скажу) благо артиллерия «северян» практически разрушила все дома, стоявшие сбоку с той стороны дороги.

Как результат, через два часа боя янки потеряли почти все свои танки и были вынуждены отступить назад. «Конфедераты» праздновали впечатляющую победу. Было уничтожено тридцать восемь танков, двадцать две БМП, а также они потеряли убитыми до двухсот, трёхсот солдат.

Нет смысла подробно описывать последующие события. Потеряв моторизованный резерв, обороняющие Льюистаун части были вынуждены к четырём часам вечера покинуть его. Противник потерял убитыми, ранеными и пленными семь тысяч человек. Причины их поражения были очевидны. Рассел просто напросто не успел перебросить к городу нужное количество резервов, когда понял, что город может пасть. Предыдущие неудачные атаки лишили его бдительности, позволив «конфедератам» беспрепятственно овладеть городом. Отправленные слишком поздно подкрепления, наткнувшись на передовые части, занявшие Льюистаун, и мигом откатились назад, понеся тяжёлые потери. Так как думали, что город ещё находится в руках «республиканцев». Довольно простая победа, позволившая мне запечатлеть, как гордо флаг «южан» реет над городом, как счастливы те люди, особенно бойцы 409-ого полка, которые бесстрашно ворвались в этот населённый пункт и раскромсали оборону противника, стойко выдержали напор контратаковавших их частей и смогли, в конце концов, закрепить успех.

Вечером мы с Наташей обосновались в местной гостинице, разбирая материал. После уснули, как убитые.

***

Знай бы я, что произойдёт, отнял бы у Наташи фотоаппарат, или отправил бы домой.

Проснувшись, умывшись и позавтракав, мы вышли на улицы города, чтобы опросить мирных жителей, разузнать их положение и отношение к нынешней войне. Правда, сделать это, нам было не дано. На выходе нас встретило подразделение военной полиции, удерживавшее толпу из пятидесяти военных из реднеков.

– Подай нам эту шлюху!!! – Горланили они, будто бесноватые. Я попятился. Наташа тут же пожелала вернуться обратно в отель, но её остановил офицер военной полиции:

– Пройдёмте, мисс! – Потребовал он, схватив Наталью за руку.

– Отпустите, мне больно! – Сказала она громко, сморщившись от боли, стараясь вырваться из цепких лап офицера полиции.

– Успокойтесь, мисс, или я буду вынужден надеть на вас наручники! – отвечал офицер, недовольный сопротивлением Наташи.

В конфликт вмешался я:

– В чём причина задержания, сэр?!

– Мы не задерживаем. Генерал Харрис и полковник Фицджеральд хотят с ней пообщаться.

– По поводу?

– Всё разузнаете, как прибудем. Вы тоже должны поехать, так как она ваша протеже.

Я смутился. Посмотрел на Наталью. Та жалобными глазами, будто нарушившая наказ отца дочка, смотрела на меня, буквально умоляла о помощи. Взял её за руку.

– Всё в порядке, сэр. Мы поедем.

Офицер кивнул головой:

– Идёмте за мной. Машина за углом.

Я посмотрел на Наташу и кивнул головой в сторону, куда требовали идти военные:

– Пошли.

Та в ответ лишь нехотя кивнула головой. Толпа солдат продолжала поносить её всеми существующими в английском языке оскорблениями. Один кинул в нашу сторону стеклянную бутылку. Пролетев всего в паре метров от Наташиной головы, она разбилась о входную дверь отеля. Тут же началась потасовка с полицейскими. Те избивали беснующихся резиновыми дубинками. Старались оттеснить протестующих как можно дальше от нас. Мы поспешили последовать с офицером к машине.

В дороге я постоянно смотрел на Наташу, пытаясь понять, что она натворила. Та только смотрела на меня взглядом человека, явно натворившего дел, но не собиравшегося за них оправдываться или извиняться. И глазки такие хитрые, лукавые. Как у лисицы.

Через пять минут мы доехали до штаба. Он расположился в местном колледже напротив городской администрации. Выйдя, офицер осмотрелся, убедившись, что вокруг нет солдат. Мы проследовали за ним внутрь. После тот проводил нас в кабинет генерала Харриса.

Там в тот момент проходило нечто вроде совещания. Младшие офицеры сидели за большим столом, что, видимо, некогда служил директору колледжа для совещаний, перекрикивались друг с другом, не давая друг другу говорить. Харрис пытался призвать их к порядку, но это явно было сложнее, чем может показаться. Его подчинённые были на взводе.

– Я не собираюсь терпеть эту суку не то, что в одной дивизии. В одной армии! Пусть убирается к чёрту! – Кричал один.

– Да, пусть убирается! – Вторил ему один из товарищей.

– Что ни говори, нам придётся терпеть её по долгу службы… – Возразил третий.

– Вот сам и терпи, а потом она польёт грязью тебя, твоих солдат и родных и глазом не мелькнув!!!

Я посмотрел на Наташу. Та отвела взгляд, скорчив подобие лёгкой улыбки, похожей больше не на счастье, а на искреннее злорадство.