Хроники Второй Гражданской Войны в США

– Ну, как ты мог убедиться, я не солгала. Посмотри на них, – провела рукой по воздуху, указав на сидящих в кабинете офицеров, – а помнишь ту солдатню?! Они – животные! И хватит на меня орать!!!

– Хм… – Я кивнул головой, стараясь после последних её слов более не срываться, – а кто тогда я?!

– Не знаю. – Наташа улыбнулась, посмотрев на меня так, будто соблазнить хотела, тем самым желая переманить на свою сторону. Я помотал головой.

– Ты же сама видела трупы расстрелянных…

– Думаю, они поступили правильно. – Наташа взглянула на стену пустыми, отчуждёнными от мира сего глазами.

– Стоп! – выкрикнул я, не выдержав. Вот-вот уже готов послать её по матери к чертям, – В каком смысле правильно?!

Не знаю. Может быть, в рожу бы ей дал, не перебей её тогда Харрис. Она собиралась высказать мне всё, что думает об этой войне и обо мне в частности, а я не поскупился бы на слова, отвечая. К счастью она успела в тот момент произнести только пару букв.

– Не знаю, о чём вы говорите, но вопрос нужно решать немедленно. Понимаете? – Спросил Харрис к тому времени, пожалуй, изрядно уставший от нашей ругани.

– Да, сэр! – Отвечаю я, – Я немедленно напишу опровержение в своём журнале.

– Было бы неплохо и её отправить домой. Мои офицеры недовольны. Что уж там говорить о простых солдатах. В таких условиях её безопасность мы гарантировать не можем.

– Я понимаю. – Произнёс я, будто ученик, не сумевший ответить на наипростейший вопрос учителя.

– Очень надеюсь, – ответил Харрис, подозрительно на меня покосившись.

– Чёрта-с два! Я никуда не поеду! – Заявила Наташа, гордо приподняв подбородок. Надменно глядя исподлобья.

– Если так, то придётся отправить её отсюда насильно. Понимаете? – Сказал мне Харрис, указав на неё пальцем, одновременно переглядываясь со мной.

Я кивнул. Он не говорил ерунду. Даже если бы она сейчас извинилась за статью перед офицерами и солдатами, не факт, что они не перерезали бы ей во сне глотку или не расстреляли наш номер из пулемёта. И тем более не было вероятности, что Наташа ещё раз не учудит чего-либо подобного. Я осознавал, что вопрос надо решать быстро и срочно. Ошибка могла бы многого стоить. Моей безопасности также, например, так как я поручился за неё. С моего позволения ей было позволено работать фронтовым фотокорреспондентом, хоть, напомню, журнал её и яро противился курсу Новой Конфедерации. Решение принял не раздумывая. Понимал, чем рискую.

– Я совладаю с ней. Она впредь больше не напишет ничего подобного, сэр! Отправлять её обратно не стоит. Такого больше не повторится, уверяю!

– Вы уверены?!

– Да! – отвечал я, приподняв глаза.

– Что ж… Старайтесь не покидать отель и расположение 409-го батальона без сопровождения военной полиции. Не думаю, что стоит объяснять, почему, верно?

– Да, сер.

– Генерал, – привскочил один из офицеров, – я протестую. Как вы можете взять на себя ответственность…

– Не я беру, а он, – ответил офицеру генерал, ткнув на меня взглядом. Офицер успокоился.

– Ну, надеюсь, вопрос решён. – Продолжил Харрис, – можете возвращаться к себе.

– Спасибо, сэр! – Схватил за руку Наташу и поспешил убраться из кабинета. Закрыв дверь, только слышал возмущённые возгласы офицеров, недовольных тем, что Харрис позволил моей протеже остаться под честное слово.

Вернувшись в отель, усадил Наталью на кровать. Потом забрал её ноутбук себе.

– Больше ни одной статьи не напишешь без моего ведома! Усекла?!

– Может, тогда лучше убьёшь?!

– Тебя убить мало! Я когда прочитал, с ума чуть не сошёл! Как ваш главред вообще допустил такую статью к изданию?! Это же призывы к насилию, притом без прикрас!

– Его спроси…

– Спрошу, спрошу. Не сомневайся! – Схватил свой телефон, забрав также и её, чтобы посмотреть номер редакторского отдела.

– Только скажи мне одно, пока не позвонил… – Наташа опустила голову.

– Что сказать?!

Она слезливо взглянула на меня:

– Почему ты не позволил им прогнать меня?

– Поговорим, когда вернёмся в Хьюстон. Моя командировка как раз заканчивается девятого июня. И в городе и возвращаясь домой, поговорим об этом, обещаю.

Более не говорили. Позвонил в редакцию Наташи и обматерил их главного редактора. В ответ услышал смазливое, педиковатое, тошнотворное: «Ты что себе позволяешь, нахал?!» Потом писал статью-опровержение. Строчки никак не клеились. Был готов разбить ноутбук об стену. Наташа всё это время то ли с грустью, то ли с ненавистью смотрела на меня. А я бы и рад серьёзно поговорить с ней по поводу написанных слов, но ни сейчас, ни потом не произнёс по теме на слова, посетовав на то, что лучше сейчас будет продолжить работу. Просто трудиться как надо и не забивать себе голову дурными мыслями. Её необходимо было оправдать в глазах «конфедератов». Сослался на нервный срыв, моральное истощение. Молю высшие силы, лишь бы сработало. Надеюсь, я сейчас делаю всё правильно, хоть сомнения и терзали меня. Ибо самый главный вопрос стоял ребром: является ли хоть один из предложенных мне судьбой вариантов истинно верным?

***