Хроники замка Брасс

Граф Брасс понимал собственные чувства. Часть его хотела немного отдохнуть от Хоукмуна. Однако совесть не позволяла уехать одному, не сообщив о поездке старому другу. Да и Ведла прав. Поездка в Лондру, наверное, отвлечет Хоукмуна от угрюмых размышлений. Впрочем, может быть, и не отвлечет. В этом случае, предчувствовал граф Брасс, путешествие и визит к королеве потребуют от него и от остального посольства большого напряжения душевных сил, даже по сравнению с тем, что они испытывают сейчас, в стенах замка Брасс.

– Поговорю с ним утром, – решил граф Брасс, поразмыслив. – Может быть, если он вернется в настоящую Лондру, отвлекшись от ее модели, меланхолия покинет его…

Капитан Ведла поддержал идею.

– Наверное, нам надо было подумать об этом уже давно.

Граф Брасс возмутился про себя, решив, что капитан Ведла преследует личные цели, предлагая ему взять Хоукмуна в Лондру.

– А ты поедешь с нами, капитан Ведла? – спросил он, чуть улыбнувшись.

– Но кто-то же должен остаться здесь вместо тебя… – отозвался Ведла. – Однако если герцог Кёльнский откажется от поездки, тогда я, конечно, буду рад тебя сопровождать.

– Я тебя понял, капитан.

Граф Брасс откинулся на спинку кресла, потягивая вино и поглядывая на старинного товарища с изрядной долей иронии.

Когда капитан Йозеф Ведла ушел, граф Брасс еще немного посидел в кресле. Он всё еще улыбался. Ему хотелось растянуть момент веселья, потому что он не испытывал ничего похожего уже целую вечность. Но теперь, когда мысль была высказана, он уже с нетерпением ждал поездки в Лондру, потому что только сейчас понял, до какой степени тоскливой стала атмосфера в замке Брасс, который некогда считался чудесным местом.

Он перевел взгляд на закопченные балки под крышей, печально размышляя о том, каким стал Хоукмун. Он подумал, а хорошо ли, в самом деле, что поражение Темной Империи принесло в мир спокойствие. Вполне вероятно, что Хоукмун, даже больше него самого, тот человек, который ощущает себя живым только в момент угрозы. Если, к примеру, в Гранбретани творится какая-то смута – если оставшиеся бунтари и ренегаты из числа побежденных всерьез угрожают власти Фланы, – наверное, неплохо попросить Хоукмуна заняться ими лично, разыскать и обезвредить.

Граф Брасс чувствовал, что подобного рода дело – единственное занятие, способное спасти его друга. Он интуитивно догадывался, что Хоукмун рожден не для мирной жизни. Есть такие мужчины, судьба которых – воевать на стороне добра или зла (если между двумя этими сторонами вообще есть какая-нибудь разница), и Хоукмун явно один из них.

Граф Брасс вздохнул и сосредоточился на новом плане. Утром он напишет Флане и сообщит об их приезде. Будет интересно посмотреть, как изменился этот странный город с его последнего визита в качестве завоевателя.

Глава вторая Граф Брасс отправляется в путешествие

– Передавай королеве Флане мои наилучшие пожелания, – произнес Дориан Хоукмун отстраненным голосом. Он говорил, вeртя в бескровных пальцах крошечную копию Фланы. Граф Брасс сомневался, сознает ли Хоукмун, что успел взять фигурку. – Скажи ей, что я недостаточно хорошо себя чувствую, чтобы путешествовать.

– Ты почувствуешь себя лучше, как только отправишься в путь, – заверил граф Брасс.

Он успел отметить, что Хоукмун завесил окна темными гобеленами. Комната была освещена лампами, хотя время шло к полудню. Атмосфера стояла затхлая, нездоровая, отравленная воспоминаниями.

Хоукмун потер шрам на лбу, где некогда помещался Черный Камень. Кожа у него на лице была цвета воска. Глаза горели пугающим, лихорадочным огнем. Он так исхудал, что одежда на нем колыхалась, словно спущенный флаг. Он стоял, упершись взглядом в стол, на котором возвышалась выполненная со всеми подробностями модель Лондры, с тысячами безумных башен, связанных между собой лабиринтом коридоров, чтобы их обитатели не видели солнечного света.

Внезапно графа Брасса осенило, что Хоукмун подцепил свою болезнь от тех, кого завоевал. Он не удивился бы даже, если бы Хоукмун вдруг начал надевать на себя сложно сконструированную и украшенную каменьями маску.

– Лондра изменилась, – сказал он вслух, – с тех пор, как ты видел город в прошлый раз. Я слышал, башни разрушены, широкие улицы засажены цветами, разбиты парки, проложены широкие проспекты вместо тоннелей.

– Да, знаю, – отозвался Хоукмун безо всякого интереса. Он отвернулся от графа Брасса и принялся выдвигать за стены Лондры отряд кавалерии Темной Империи. Кажется, он проигрывал ситуацию, когда Темная Империя наносит поражение графу Брассу и остальным поборникам Рунного посоха. – Должно быть, там исключительно… прекрасно. Однако мне важно помнить Лондру именно такой. – Его голос сделался резким, надтреснутым. – В какой погибла Иссельда.

У графа Брасса промелькнула мысль, не винит ли Хоукмун его в том, что он заодно с убившими Иссельду. Он отмахнулся от этой мысли. И сказал:

– Но как же путешествие? Разве оно не взбодрит тебя? Последний раз, когда ты видел внешний мир, он лежал в руинах, разоренный. Теперь же он снова процветает.