Хроноагент. Гексалогия

Впервые я вижу всех Магов вместе. Их более двухсот. Далеко не все они выглядят стариками. Основную часть их представляют зрелые люди лет сорокапятидесяти. Но есть и такие, которые поражают своей молодостью. Особенно обращает на себя внимание девушка лет восемнадцатидвадцати, темноволосая, с большими серыми глазами, одетая в черное платье. Я никак не могу взять в толк: то ли это действительно молодая девушка, за счет своих талантов и трудолюбия достигшая в раннем возрасте высокой степени Мага, то ли это зрелый Маг, “вселивший” свою матрицу в юное тело. И то и другое было необычно даже для Монастыря.

Правильно говорят, что защита диссертации – это десять лет упорного труда плюс десять минут позора. Это был какойто кошмар. Мы и краснели, и бледнели, только что не зеленели. Мы и потели, и даже дрожали и заикались. Среди всей этой жестокой, жаждущей нашего позора толпы Магов только прекрасные глаза юной брюнетки были для меня “спасательным кругом”. Всякий раз, отбившись от очередной атаки, я находил успокоение в этих добрых прекрасных глазах и в ее улыбке.

“Если бы еще и услышать ее голос”, – думаю я и слышу. Нежный, мелодичный голосок, напоминающий журчание лесного ручейка, произносит:

– Уважаемый Председатель! У меня вопрос к кандидату Коршунову. Скажите, пожалуйста, как вы оцениваете вероятность появления гармоник шестого порядка после вашего несанкционированного вмешательства в ход событий, когда вы выполняли задание в Вашингтоне 1941 года? И оцените, хотя бы в первом приближении, их последствия.

Это удар ниже пояса! Я молчу несколько секунд. Молчу, не составляя в уме темпоральные уравнения, а осмысливая коварство очаровательной незнакомки. Потом начинаю отвечать. Что я там плету, одному Времени известно. Говорю на какомто дьявольском вдохновении. Когда я замолкаю, то вновь слышу серебряный голосок:

– Благодарю вас, я удовлетворена, – при этом демоническая красавица награждает меня чарующей улыбкой.

Нас еще о чемто спрашивают, мы отвечаем. При этом меня не оставляют размышления на тему чертей, водящихся в тихих омутах, облика волшебницы Цирцеи и тому подобных истин.

Звук гонга прерывает “избиение младенцев”.

Степень бакалавра присуждается нам единогласно. На выходе из Зала Совета нас встречает Магистр. Он без лишних слов пожимает нам руки и тащит к бару, где нас уже ждут рюмки с коньяком.

– Поздравляю! – говорит наконец Магистр.

Мы выпиваем залпом, и я заказываю бармену по второй. Бармен наливает и, улыбаясь, говорит:

– Досталось? Ничего, все выходят оттуда в таком же состоянии. Ну а такие, как вы, тем более. Вы же – хроноагенты. Вам много дано, с вас и спрос большой. Что и говорить, ответственность на ваших плечах какая!

Вторую мы выпиваем медленно, смакуя и успокаиваясь. Но Магистр торопит нас:

– Нечего расслабляться. Быстренько к себе, переодевайтесь – и на аэродром. Девушки уже ждут вас там.

Действительно, когда я выхожу из нульТ в зале аэропорта, Лена и Катрин буквально пританцовывают от нетерпения. Одеты они практически одинаково. На обеих коротенькие юбочки из белой замши, до максимальных пределов открытые прозрачные блузки и босоножки с широкими ремешками, оплетающими ножки до колен. Только у Лены блузка светлоголубая, а у Катрин – розовая, и босоножки серебряные и бронзовые соответственно.

Мы с Андреем проходим к диспетчеру, получаем у него ключи от самолетов, маршрутные листы и сертификаты о заправке. Последние вызывают у меня улыбку. Эти машины заправляются обыкновенной водой.

– Счастливо отдохнуть, ребята! – напутствует нас диспетчер.

Мы захватываем багаж и вместе с подругами направляемся к стоянкам. Самолеты стоят в полной готовности. Инженер, поджидавший нас возле них, докладывает нам об исправности, при этом он почемуто смотрит не на нас, а на наших женщин. Мы залезаем в кабины, запускаем двигатели, пробуем их на всех режимах и расписываемся в актах приемки машин.

Внешне самолеты напоминают мне многоцелевые машины девяностых годов. Вся их поверхность – сплошная солнечная батарея. Ток разлагает воду, и в турбинах горит водород, обогащаемый встречным потоком воздуха. Когда напора не хватает, на больших высотах и при режиме работы вертикальной тяги смесь обогащается кислородом, накапливаемым в процессе разложения. Таким образом, самолет, как и вся техника в Монастыре, экологически абсолютно чист. Характеристики его и летные качества – изумительные. Я по достоинству оценил эту машину, когда осваивал ее в процессе обучения.

Лена садится на сиденье рядом со мной. Ее место снабжено дублирующим управлением.

– Ну как, готова? Взлетаем!

Следом за мной взлетает Андрей. Мы врубаем горизонтальную тягу и берем курс к океану.

Над океаном подруги уговаривают нас провести показательный воздушный бой. Им, видите ли, захотелось острых ощущений. Мы начинаем осторожно, но потом входим в азарт и минут тридцать гоняем друг друга, выделывая такие фигуры, что у Лены темнеет в глазах. Я уже не обращаю внимания на ее попискивания. Мне хочется одного: “сбить” Андрея.