Хронокорректоры

Дверь особняка оказалась незапертой. Ашкенази махнул рукой, Комаров и другие московские чекисты вошли первыми, из дома послышалась шумная возня, хлопнули выстрелы – судя по звукам, из разных стволов. Роман и Георгий ворвались, толкаясь, через парадную дверь. На полу вестибюля лежал ничком человек в мундире, под ним расплывалось на паркете кровавое пятно. Один из московских чекистов сидел на корточках, держась за простреленный бок, другой оперативник суетился, пытаясь помочь раненому товарищу.

Вестибюль наполнялся людьми, Ашкенази и другие чекисты направились к широкой мраморной лестнице, ведущей на второй этаж, а красногвардейцы топтались на месте. Внезапно сбоку затрещали винтовочные и пистолетные выстрелы, потом за кадкой с пальмой отворилась дверь. Все винтовки немедленно обратились в ту сторону, но из двери показался знакомый красногвардеец московского отряда.

– Одного подстрелили, второй наверх убежал, – сообщил он.

Ашкенази, стоявший на нижней ступеньке главной лестницы, приказал москвичам осматривать все комнаты первого этажа, а питерскому отряду следовать за ним. Он первым начал подниматься, но сверху раздались выстрелы, чекисты открыли ответный огонь и бросились вверх по ступенькам. Отряд устремился за ними, поднимая винтовки.

Прибывшие из будущего хронокорректоры ступили на лестницу, когда на мраморных ступенях уже корчились смертельно раненные чекист и красногвардеец. Запрокинув головы и вытянув сжимавшие оружие руки, они поднимались спина к спине и стреляли по защитникам особняка. Рядом шли бойцы Селютина, непрерывно палившие из мосинских трехлинеек. Им отвечали выстрелами несколько офицеров, стоявшие вдоль перил на втором этаже. Кто-то упал рядом с Романом, почти тотчас же один из офицеров, взмахнув руками, выронил револьвер, перевалился через ограждение и рухнул вниз.

Взяв на прицел другого заговорщика, Роман без перерыва давил спусковые крючки, выпуская пули из обоих стволов. Пятый или шестой выстрел достиг цели, офицер скрючился и медленно осел на пол, бессильно свесив руку между столбиками перил. Двое других продолжали стрелять, пуля просвистела рядом – совсем как в зеленке под Кандагаром.

Мелкими шажками, бочком, нащупывая ногами ступеньки, они добрались до площадки между этажами, и дальше можно было двигаться лицом вперед. Роман непрерывно стрелял, опустошая запас патронов в магазине и барабане, рядом с ним, на расстоянии шага, стрелял с обеих рук Георгий. Шедшие первыми чекисты уже поднялись на последние ступени, один из них упал на бок, но продолжал стрелять.

Внезапно стрельба прекратилась – все, кто пытался оказать сопротивление, были убиты. В наступившей тишине был слышен только истеричный женский визг.

Как выразился Ашкенази, чекисты взяли богатый улов: два генерала, девять полковников, десяток банкиров и коммерсантов, чемоданы золотых монет и ассигнаций, кипы документов со списками заговорщиков и планами восстания. В первых эпизодах обыска Роман и Георгий не участвовали, посчитав более важным перевязать плечо Щербинина. Пуля скользнула, не задев кость, но кровь текла обильно. Архип беззлобно матерился, пока его поливали йодом и заматывали бинтами, и повторял: мол, не беспокойтесь, на мне заживет само, как на кобеле.

Усадив Архипа на диван охранять гору деньжищ, хронокорректоры присоединились к обыску, имея в виду собственные интересы. В хозяйской спальне они нашли богатый гардероб, который никак не мог принадлежать одному человеку. В шкафах висели костюмы разных фасонов и размеров. После недолгих поисков Рома и Гога подобрали себе приличную одежду – пиджаки, жилетки, брюки, рубашки с идиотскими воротниками, галстуки, белье, носки, ботинки и штиблеты. Нашлись также зимние пальто английской шерсти и теплые меховые шапки-пирожки.

Заглянувший в комнату Ашкенази осведомился строго:

– Чем вы тут занимаетесь?

Гога отрапортовал, вытянувшись по стойке «смирно»:

– Обнаружен обширный запас мужского платья. Не иначе гады готовили сменные наряды для конспиративного переодевания.

– Надо же, интересная догадка… – опешил чекист. – Только вы тут побыстрее заканчивайте. Надо увозить арестованных, а в новом здании камеры для заключенных пока не оборудованы. Даже не знаю, что делать.

Ответ был уже готов, и Рома коварно предложил:

– Можно запереть кое-кого в подвалах этого дома. Временно, пока на Лубянке тюрьму не оборудуют. Мы останемся, покараулим. Заодно денежки пересчитаем. И, если позволите, мы допросим жандармского полковника. Руки чешутся поговорить по душам с этой сволочью.

– Позволю, только вы руки сильно не распускайте. – Ашкенази хохотнул, однако потом понял, что сказал ему матрос Мамаев, и недоуменно переспросил: – В каком смысле «денежки пересчитаете»?

– А как же! – Рома сделал большие глаза. – Деньги обязательно пересчитать надо. Посадим за это дело Архипа. Как-нибудь с одной рукой управится.

– Ну валяйте. – Чекист был в растерянности, потому как идея пересчета захваченных средств не укладывалась в его представления. – Только сначала помогите своим товарищам погрузить оружие в автомобили.