Хронокорректоры

Распираемые давно забытой сытостью, они вышли на улицу, снисходительно полюбовались конками, линейками и прочим общественно-гужевым транспортом. Снова зарядил дождь, но поблизости удачно подвернулся магазин, где они приобрели шляпы-котелки и зонтики. Публика и продавцы в магазине откровенно принюхивались, не без удивления разглядывая небритые физиономии богачей, достававших империалы прямо из карманов. Может, приняли за провинциальных купцов, а может – за беглых каторжников.

– Пора гигиеной заняться, – решительно заявил Рома, покинув магазин. – Мы сильно пованиваем. И наши бритые черепа тоже плохо действуют на местное население.

– Говори, что мы с Кавказа приехали, там все такие причесоны носят…

Решили пока воздержаться от покупки париков – тем более что не знали, где таковыми торгуют. Остановив извозчика, они поехали в Сандуновские бани, что в Звонарном переулке на берегу Неглинки, сняли номер и долго лежали в горячей мраморной ванне. Здоровенный обернутый фартуком банщик старательно мял их расслабленные тела, потом появился цирюльник, и лица хронокорректоров стали выглядеть почти человекообразно.

Прогулявшись по торговым рядам, они отоварились полезными мелочами вроде складных ножей, зубных щеток и порошков, обзавелись бритвенными приборами, папиросами и спичками, писчебумажными принадлежностями, между делом согласовали свои карманные часы с Кремлевскими курантами. Вживание в новое время проходило без осложнений, городовые не обращали внимания на двух прилично одетых господ. Земляные и булыжные мостовые переставали казаться убогими.

Около четырех, когда пасмурный день уже превращался в сумрачный вечер, они вернулись в нумера, разгрузили покупки и поручили управляющему сдать в чистку или прачечную революционный гардероб. Матросские и солдатские униформы со споротыми погонами вызвали неизбежное удивление предков. Гога пояснил, щеголяя весьма правдоподобным грузинским акцентом:

– Панымаешь, генацвале, ми – пютюшественники. На гора Кавказ ходиль, на Туркестан пустыня ходиль, на охота ходиль… Такой одежда очень пригодится будет, когда в дикий места попадаль будешь.

– Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство. – Понятливый работник закивал. – В лучшем виде сделаем – все почистим и постираем. Только тулупчик ваш и шинель долго подсыхать будут, не меньше трех дней.

– Время не имеет особого значения, – отмахнулся Роман.

В темноте извозчик отвез их на Остоженку, где обитал Никита Варфоломеич Пивоваров. Условное постукивание в дверь сработало. Пивоваров не задавал лишних вопросов и за пять империалов написал паспортную книжку работника Николаевских механических мастерских, диплом Иркутского технического училища и документ на увольнение со службы в звании прапорщика инфантерии. Все документы он виртуозно заполнил разными почерками, причем – на имя Кагебеева Романа Витальевича.

Рома и сам не смог бы объяснить, для чего выбрал столь заковыристый псевдоним, однако предпочитал – на случай непредвиденных осложнений – затруднить розыски его родни. Мало ли какая спецслужба и в каком времени пожелает расправиться с предками или потомками хронокорректора Мамаева. Ан выкуси – нет никакого Мамаева, ищите семейство Кагебеевых.

Возле касс Николаевского вокзала они появились без чемоданов, имея при себе лишь зонты и сравнительно небольшие дорожные саквояжи. Купив билеты на питерский поезд, отправлявшийся незадолго до полуночи, они поужинали в трактире поблизости. Правда, Рома порывался к Оливье в «Эрмитаж» или к Тестову, но Георгий, проявив недюжинную прагматичность, строго воспротивился.

– Нам после революционной диеты сильно обжираться нельзя. Желудки-то съежились, много не поместится. Если переусердствовать – до кровавого поноса недалеко.

По такой причине заказ они сделали скромный, заморив червячка пирожками с грибами и куриным бульончиком. Прихватив на утро пакет с пирожками, хронокорректоры заняли купе и долго рисовали в тетрадях профили военных кораблей – как реально известных в этом времени, так и плоды своего болезненного воображения.

Рефлексы сработали, когда проводник постучался к ним, чтобы предложить господам чайку. Два пистолетных ствола, сами собой оказавшись в руках, нацелились на дверь. Опомнились они быстро и, спрятав оружие, с благодарностью приняли чайный прибор.

Питер от Белокаменной отличался, но принципиально новых ощущений не вызывал. Наняв экипаж, они велели ехать в Морскую академию. Извозчики существенно облегчали непростую задачу поиска людей в незнакомом городе, когда нет ни справочного бюро, ни адресного стола. Цокая копытами, древнее конное такси доставило их на Васильевский остров, где располагалась академия.