Хронолиты

Глава четырнадцатая

Как-то раз на той же неделе, еще до приезда Хитча, до того, как события вышли из-под контроля, Эшли посреди телефонного разговора вдруг спросила:

– Ты знаешь «Рождественскую песню в прозе» Диккенса?

– А что?

– Да вот я думала про Куана, про Хронолиты и так далее. Помнишь, как у Диккенса Скрудж отправляется в будущее и видит собственные похороны? И он разговаривает с призраком: «Ты намерен открыть мне то, что еще не произошло, но должно произойти в будущем?». Что-то в этом роде?

– Ну да, – сказал я.

– Вот и Хронолиты, Скотт, это то, что должно быть или может быть?

Я ответил, что никто не знает наверняка. Но если я правильно понимаю Сью, события, в честь которых возведены уже существующие Хронолиты, в том или ином виде случатся. У нас нет ясной альтернативной картины будущего, в котором мы остановим Куана еще до его побед и превратим монументы в безвредные парадоксы в свободном плавании. Куан все-таки завоюет Чумпхон, Таиланд, Вьетнам, всю Юго-Восточную Азию; время может быть изменчивым, но сами Хронолиты незыблемы и неизменны.

Как тут не прийти в отчаяние? Думаю, Сью ответила бы, что битва еще не закончилась. Большая часть цивилизованного мира по-прежнему свободна от Хронолитов, а это наводит на мысль, что завоевания Куана были ступенчатым процессом, со своими успехами и откатами назад. В Северной Америке не было еще ни одного Хронолита. Возможно, никогда и не будет, если мы все сделаем правильно. Каким бы ни было это «правильно».

Сью подкинула мне идею «отрицательной обратной связи». Если то, что делает Куан со своими Хронолитами, представляет собой положительную обратную связь – сигнал, усиливающийся и расширяющийся под влиянием времени и людских ожиданий, – тогда решение нужно искать в обратном процессе. Прибывший Хронолит, который будет затем уничтожен, подвергнет сомнению весь процесс; растущая как раковая опухоль вера в непобедимость Куана если и не будет разбита, то по крайней мере ослабнет.

Он может занять половину Земли, но не нашу половину.

Сью Чопра была в этом убеждена. Я надеялся, что она права. И готов был действовать, исходя из этого допущения.

Однако положа руку на сердце, я не мог сказать, что верю в это.

Ну, а потом на парковке рядом с мотелем появился Хитч Пэйли, выбравшийся из потрепанного «Сони Компакта» (хотя по закону жанра должен был примчаться на мотоцикле). Мы договорились встретиться в девять утра. Он опоздал на пятнадцать минут. А в некотором смысле на десять лет.

Хитч не очень изменился. Я узнал его сразу, еще за десять метров, в тени от тента у кофейного магазинчика. Я был рад, но и напуган.

Он отрастил бороду и носил кожаную куртку мерзкого зеленого цвета. Он слегка располнел, что придало особую выразительность его широкому носу, высоким скулам и скошенному лбу неандертальца. Заметив меня, Хитч пересек враскоряку залитое солнцем пространство между нами и протянул свою огромную правую руку.

– Привет, дружище, – сказал он. – Пакет, который я просил забрать, все еще у тебя?

На мое невнятное бормотание он ухмыльнулся и хлопнул меня по спине со словами:

– Да я просто издеваюсь над тобой, Скотти, позже об этом перетрем.

Мы зашли в кафе и заняли кабинку. Конечно, Сью Чопра знала о Хитче. Все мои ухищрения – например, попытка не вспоминать о нем во время проверки на полиграфе – были очевидны и бесполезны. Хитч был одним из тех, кого Сью называла первичными наблюдателями, и с самого начала должен был фигурировать в ее проекте «сложи пазл». Хитч глубоко связан с тау-турбулентностью, так же глубоко, как и я сам.

Я допускал, что Хитча не смогут разыскать, но он, вероятно, завис в Чумпхоне немного дольше, чем собирался, пока не сообразил, как тщатально проверяют свидетелей – он пробыл как раз столько, чтобы ФБР смогло отследить его электронную подпись или даже повесить на него жучок. В любом случае, они его нашли.

Они его нашли, и Сью предложила ему альтернативу: немедленный арест или работа. Хитч сделал правильный выбор.

– Это не совсем работа в офисе, – рассказывал он. – Хорошая зарплата, путешествия, никаких обязательств. Якобы снятие судимости в конце, хотя конца не видать. Первое, что они сделали, – отправили меня вокруг Тихоокеанского рубежа охотиться за слухами о Куане, но ничего стоящего из этого не вышло. Но мне было чем заняться, Скотти. Разнюхивал, знаешь ли, обстановку в Анкаре и Стамбуле, где появились Хронолиты, обделывал кое-какие неофициальные дела там и сям, болтал с куанистами – в последнее время с местными. С медноголовыми, с хаджистами.

– Так ты шпион?

Он угрюмо посмотрел на меня:

– Ну да, я шпион. Пью мартини, играю в баккара.

– Но ты в курсе всего, что связано с хаджем.

– Я знаю про хадж больше, чем все остальные. Я втерся в их ряды. И сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе найти Кейт.

Я откинулся на спинку кресла, задумавшись, этого ли я хотел. И благоразумно ли это.