Хронос и Деймос (СИ)

- До сих пор ревнуешь? – усмехнулся Гарри, обнимая мужа. – После восьми лет еженощных доказательств моей любви к тебе?

Северус не счел нужным отвечать. Он твердо знал – доставшееся такой ценой нужно беречь. А то крутят тут всякие рыжие хвостами, покушаются.

- Я только твой, Северус. Так будет всегда.

Северус очень хотел верить, но восемь лет по сравнению с тридцатью пятью годами ожидания – все еще слишком короткий срок, чтобы осознать возможность счастья.

- У нас впереди вся жизнь, - тихо сказал Гарри ему на ухо. – Мы будем жить еще сто лет, а потом умрем, держась за руки.

- Поттер, все-таки ты…

Гарри не стал слушать. Он просто его поцеловал.

Эпилог 4. Гарри и Северус

Бесконечный темно-синий купол южного неба, вышитый блестящими бриллиантами знакомых с детства созвездий, раскинулся над головой. Тихо звенят сверчки, пахнет цветами, а Гарри раскачивается в большом гамаке, крепко прижимая к себе Северуса. Тот не спеша выводит на его груди узоры, вдыхает напоенный ароматами воздух и думает о своем.

- Чего ты не спишь? – спросил Гарри, перебирая его волосы.

- А ты?

- Думаю.

- О чем?

- Что, даже не съязвишь, что, мол, не лопни, Поттер, с непривычки?

- Я задал тебе вопрос. Впрочем, не хочешь – не отвечай.

Гарри вздохнул, глядя в небо, отыскал там ковш Большой Медведицы, проследил взглядом Млечный Путь.

- Я думаю о том, что там, над нами, наверняка есть еще одна обитаемая планета. Жители ее краснокожие, с большими сиреневыми глазами. И наверняка есть двое, которые точно так же лежат, обнявшись, и смотрят на нас с тобой.

- Дейм…

- А еще… знаешь, много сотен лет назад... тысячи, сотни тысяч людей, имен которых никто сейчас не вспомнит, смотрели на эти звезды и может, думали о том же, о чем я сейчас.

- О красных людях на другом конце Галактики?

- Нет. О том, что мы – пыль перед лицом Вечности. Что мы живем, любим, умираем, а звезды остаются. О том, что, может, две тысячи лет назад воин древней Спарты так же лежал на палубе боевого корабля, зная, что завтра умрет, и смотрел на них, на эти крошечные яркие точки, и вспоминал о возлюбленном. Думал о его темных колдовских глазах и о словах, которые уже никогда не скажет. И искал в себе силы победить, чтобы вернуться.

Северус молчал, но думал, что он иногда – такой же косноязычный, бессловесный воин, имя которого никто никогда не узнает.

- Я…

- Я знаю, мой лягушонок, - Гарри поцеловал его в макушку и продолжил: - Или вот путешественник, купец или ученый, пережидает короткую летнюю ночь, наслаждаясь ускользающей прохладой. Где-то всхрапывают верблюды, перекликаются воины, охраняющие караван, а он, ловя лунный свет, пишет на тонко выделанной коже письмо. Причудливая вязь едва различима, она несет слова любви той, что осталась за много миль от уединенного оазиса. Он отправит возлюбленной сокола, надеясь, что тот сможет отыскать то единственное окно, где очень ждут от него весточки. Звезды, все те же, что и сейчас над нами, становятся его молчаливыми сообщниками. Дикий кочевник, вскакивая на спину своего горячего скакуна, зовет за собой молодого воина, степь и ночное небо укрывают их, потому что любовь – то, ради чего стоит бороться и побеждать, начинать войну и выходить из нее победителем. Древние скифы, ставя в круг свои повозки, разжигают огни костров, не затмевающих вечных свидетелей жизни и смерти – звезд. Завтра они насыплют курган и отправят с почестями своего царя в страну вечных пиров и войны. Его жены и самые сильные молодые воины добровольно уйдут с ним – негоже царю без свиты. Много сотен лет спустя ученые всего мира будут биться над разгадкой могущества этого кочевого народа, но так толком ничего и не узнают. Только звезды будут насмешливо взирать на них, зная все о каждом из нас.

Северус молчал. Гарри, несмотря на свою внешнюю простоту и непритязательность, был очень сложным и по-своему сентиментальным человеком, но знали об этом единицы. Скорее всего – вообще только он один.

- А иногда мне кажется, что это я – и тот воин на палубе корабля, и скифский царь, и купец-путешественник, и кочевник. Что мы с тобой вместе уже много веков, просто забываем, что знакомы, пока не встретимся вновь. Что мы прожили множество жизней, и еще проживем не одну, ведь Госпожа говорит, что души бессмертны. Мы родимся вновь, и я снова в сонме тысяч чужих лиц буду искать тебя. И через сто, и через тысячу лет, когда люди полетят к чужим солнцам, раздвинув границы привычного для нас мира до бесконечности. На многие парсеки. И я поведу свой корабль сквозь миры, если ты будешь жить на той самой красной планете, поднимая к небу свои лиловые глаза.

- Сиреневые.

- Что?

- Сиреневые глаза, Дейм. Как ты с такой памятью рассчитываешь проложить путь между звезд?

Гарри тихо рассмеялся и, обхватив подбородок, заставил посмотреть на себя.

- Главное, чтобы ты ждал меня. Обещаешь?

- Клянусь своим гипотетическим красным хвостом.

Одна из звезд тихо мигнула и скатилась с небосклона, подтверждая желание этих двоих, – все так и будет. Ведь любовь – это то, ради чего стоит преодолевать сотни световых лет.