Хрупкая душа

Я вернулась в офис и кое-как продержалась до конца рабочего дня. Вечером, придя домой, я откупорила бутылку вина, открыла ведерко кофейного мороженого и признала очевидное: я должна решить, действительно ли мне хочется найти свою мать. По всей вероятности, она долго терзалась, отдавать меня или оставить; значит, я тоже обязана была взвесить все моральные «за» и «против» касательно ее поисков. Одного любопытства недостаточно, медицинских страхов — тоже. Ну, узнаю я свое настоящее имя — и что дальше? Если я узнаю, кто мои родители, это еще не значит, что мне хватит смелости узнать, почему они меня бросили. Мне придется завязать отношения, которые изменят наши жизни.

Я взяла трубку и позвонила маме.

— Что делаешь? — спросила я.

— Пытаюсь разобраться, как записать «Отчет Кольберта» с телевизора, — сказала она. — А ты?

Я покосилась на тающее мороженое и полупустую бутылку вина.

— Перехожу на жидкую диету. А насчет записи — просто нажми красную кнопку в правом меню на экране.

— О, точно! Отлично. Папа вечно сердится, когда я смотрю сериал, а он засыпает.

— У меня к тебе вопрос.

— Давай.

— Ты считаешь меня страстным человеком?

Она рассмеялась.

— Что ж такое случилось, если ты у меня об этом спрашиваешь?

— Не в романтическом смысле, а… Ну, вообще по жизни. У меня в детстве были хобби? Я собирала, не знаю там, открытки? Или, может, умоляла тебя отдать меня на плавание?

— Солнышко мое, да ты боялась воды лет до двенадцати.

— Ладно, это, наверно, не лучший пример. — Я задумчиво потерла переносицу. — Когда возникали трудности, я упорствовала или предпочитала сдаться?

— А почему ты спрашиваешь? У тебя неприятности на работе?

— Нет, на работе все в порядке. — Я замялась. — Ты бы стала искать своих биологических родителей на моем месте?

Воцарилось молчание.

— Ого! Ну, это вопрос не из легких… И мы уже вроде это обсуждали. Я сказала, что всячески буду тебе помогать…

— Я помню, что ты сказала. Но разве тебе не больно? — спросила я напрямик.

— Не буду врать, Марин. Когда ты только начала задавать подобные вопросы, мне было больно. Я, наверное, думала: если бы ты меня достаточно сильно любила, тебе не хотелось бы искать никого другого. Но потом был этот случай, когда ты испугалась на осмотре у гинеколога, и я поняла, что дело не во мне. Дело в тебе.

— Я не хочу причинять тебе боль.

— За меня не волнуйся. Я женщина немолодая, всякое повидала.

Я улыбнулась.

— Ты молодая и ничего такого не видала. — Я набрала полные легкие воздуха. — Я просто думаю, что это очень важный шаг… Откопаешь сундук, а там могут быть не только сокровища, но и какая-нибудь гниль.

— Возможно, ты боишься причинить боль не мне, а себе самой.

Да уж: будут вас хоронить — обязательно попросите мою маму забить последний гвоздь в крышку вашего гроба. А если я окажусь родственницей Джеффри Дамера[4] или Джесси Хелмса?[5] Нужно ли мне это знать?

— Она избавилась от меня еще тридцать лет назад. Захочет, ли она меня видеть, если я ворвусь в ее жизнь сейчас?

Мама еле слышно вздохнула. С этим звуком у меня ассоциировался весь процесс взросления. Когда какой-то мальчишка сталкивал меня с качелей и я в слезах прибегала к маме, она вздыхала точно так же. И когда я уезжала на танцы с новым кавалером. И когда она стояла на пороге моей комнаты в общежитии, готовясь впервые надолго расстаться со мной и стараясь сдержать слезы. В этом вздохе содержалось все мое детство.

— Марин, — сказала мама, — а кто не захочет тебя видеть?

Я, если честно, не из тех людей, что верят в привидения, карму и реинкарнацию. И все же на следующий день я почему-то позвонила на работу и сказала, что заболела, а сама отправилась в Фэлмут, штат Массачусетс, чтобы поговорить о своей биологической матери с экстрасенсом. Отхлебнув кофе, я попыталась представить, как пройдет эта встреча. Удастся ли мне получить полезную информацию, как удалось это женщине, которая порекомендовала мне воспользоваться услугами Мешинды Доус?

Прошлой ночью я вступила в десять онлайн-групп для усыновленных детей. Я завела специальную почту (Razlu4ennaya-smamoi@yahoo.com) и выписала указания с сайта в новенький молескин: