Хрупкая прочная связь (ЛП)

Один из компании нас все-таки заметил, закричал, и уже все пятеро направили на нас стволы.

Очень страшно смотреть за тем, с какой скоростью Ян расправляется с противником. Он застрелил троих, а мы с Сегундо остальных.

— Матерь божья, — ахнул Сегундо позади меня.

Ян подбежал к упавшим мужчинам и остановился рядом с одним. Он молниеносно спрятал свой «Глок» в кобуру, забрал «Хеклер-Кох P30L» с компенсатором, проверил карманы у трупа на наличие дополнительных патронов, достал два и затем двинулся ко входной двери.

Ян прислушался, убедился, что новый пистолет заряжен, засунул по обойме в каждый карман и потянулся к ручке, чтобы открыть дверь.

— Зачем он его взял? — прошептал Сегундо, кивком головы указывая на пистолет в руке Яна.

— Потому что отличное оружие, — тихо ответил я. — Благодаря компенсатору во время стрельбы отдача уменьшается в разы. Таким образом попадание более точное.

— Скольких человек он планирует убить? — настороженно поинтересовался Сегундо.

— Любого, кто станет целиться в нас, — ответил я и последовал за Яном, когда тот распахнул дверь и заглянул в образовавшийся проем.

Он побежал, прижимаясь к правой стене, а я и Сегундо рассредоточились слева и оказались не в слишком большом, как я ожидал, пространстве с квартирами, а в коридоре с единственной лестницей в конце. Четыре двери выходили в коридор, и я мысленно помолился, чтобы Хьюитт вызвал подмогу. Если бы сейчас это все происходило в Чикаго, я бы с легкостью доверил любой паре из нашей команды свою безопасность. И Кейджу звонил тот-кто-последним-добрался-до-двери. Наш босс всегда посылал всех, когда появлялась необходимость в подкреплении. Кто приедет сейчас — оставалось загадкой.

Я двигался рядом с Яном, но в любой момент готов бы развернуться и палить по всем, кто направит на нас оружие.

Дойл пнул ближайшую дверь и забежал внутрь, криком оповещая о своем появлении: «Федеральные маршалы! Всем на выход!»

Я остался в коридоре прикрывать его спину и молился, чтобы в доме не было никого с дробовиком или «Узи». Дойл выгнал двоих из помещения: чуть за двадцать, европейцы, и, видимо, сидят на мете, судя по испорченному цвету лица с предательскими пятнами и желтоватой кожей. Оба быстро объяснили, что это всего лишь ночлежка и не больше.

— Вы видели здесь детей?

Один парень громко и влажно закашлялся.

— Не, чувак, мы…

— Кажется, наверху. Я недавно слышала чей-то плач, — сказала женщина.

— Не высовывайтесь из квартиры, — приказал Ян, и парочка охотно подчинилась.

Это оказался не жилой дом, как мы изначально предположили: осмотр оставшихся трех дверей показал, что это огромный дом с отдельными комнатами и смежными ванными для великанов.

Помимо тех торчков на этаже больше никого не было, поэтому под прикрытием Сегундо я двинулся к лестнице. Ян, останавливая, положил мне руку на грудь, как делал каждый раз в машине.

— Что ты…

— Я первый, — заявил он.

— Почему? Ты вдруг стал пуленепробиваемым и забыл сообщить мне эту новость?

Если бы взглядом можно было убивать, я бы давно покойником валялся. Мой «зеленый берет» полоснул меня именно таким и побежал по коридору и вверх по лестнице. Я от него не отставал, следом торопился Сегундо.

Оказавшись на втором этаже, мы сразу же открыли огонь.

— Твою мать! — заорал Сегундо, а я нырнул за угол стены, затем высунулся на секунду, чтобы оценить положение противника, а потом вышел в коридор и снова открыл огонь. Ян скрылся в проеме открытой двери, перекатился на ноги и выстрелил в того, кто был в комнате.

Снова спрятавшись за углом и сильно переживая, что не видел Яна, я крикнул Сегундо:

— Прикрой меня, мне нужно перебежать коридор!

— Чего? Куда, блядь, ты…

— Сюда, — поорал я в ответ и показал на первую дверь справа.

Он коротко кивнул, и я рванул через коридор, выбил плечом дверь и, ворвавшись в комнату, свалился на диван.

Здесь было пять мужчин — двое вооружены, и они сразу же начали стрелять. Они палили мимо, слишком высоко целились, даже не предвидя заученного маневра, которому нас всех тренировали для штурма. Я начал стрелять и завалил обоих, а затем переключился на остальных, столпившихся вокруг привязанной к кровати голой девочки лет двенадцати.

— На колени! — взревел я, услышав поблизости стрельбу и крики Яна «Федеральные маршалы» вместе с характерным «бах-бах-бах» его пистолета.

Мужчины нервно переглянулись, решая, как поступить, так что я облегчил им задачу и подошел ближе, поворачиваясь корпусом так, чтобы значок на моем ремне был виден всем.

— Федеральный маршал, на колени! — гаркнул я. — Руки за голову!

У Яна был такой взгляд — пугающий взгляд военного, по которому становилось понятно: он видел и делал много чего похуже, и противнику долго не прожить, если он не выполнит любой из отданных им приказов. Но у меня такого не было, однако я обладал крепким, накачанным телом и одним только видом мог вселять страх. В небольшом пространстве я стоял с пистолетом, и ни один из мужчин даже близко руки к своему оружию не поднес, что уже стало решающим фактором.